Эмигрантка в Стране Вечного Праздника

В следующий момент из-за чрезмерной мышечной натуги у меня «пулемётной очередью» вырвался смачный пердёж, а сразу же вслед за этим последовала удивлённая реакция собаки. Она вытаращила красные «вампирские» глазищи и тут же прекратила слизывать с моего лица свои же сопли, затем убрала с моей головы передние лапы, встала и принялась бешено мотать головой из стороны в сторону, так, будто её изжалили пчёлы. Обрадовавшись своему неожиданному освобождению и все еще не осознавая истинной причины того, почему догиня оставила меня в покое, я поднялась в положение сидя, пока до моего носа не дошла выпущенная собственным организмом большая порция неприятного запаха. Помимо того, что мне представилась возможность оценить её редкостную вонючесть, на ум пришло: «Глупая псина, сама напросилась, не надо было давить мне на живот!», – а потом меня посетила другая мысль: «Всё гениальное просто! Подобная газовая атака могла бы сослужить добрую службу несчастным женщинам, оказавшимся в лапах насильников. Вот ведь! Не владение приёмами восточных единоборств спасает в критических ситуациях, а обычный дедовский способ газового поражения противника!»

Впрочем, долго рассуждать на эту тему мне не пришлось, поскольку прямо у меня за спиной раздался зычный мужской голос: «Дона, ко мне! Сюда!» Догиня крутанула головой в сторону, но, видно, решив со мной ещё раз окончательно попрощаться, снова несколько раз лизнула меня в лицо, правда, уже из положения сидя. В следующую секунду прозвучал грозный оклик: «Девушка, сейчас же оставьте мою собаку в покое!» Угловым зрением я увидела стоявшего неподалёку мужчину приблизительно сорока лет, в дорогом пляжном костюме, с крупными часами на запястье и широкой золотой печаткой, красовавшейся на среднем пальце. Отбиваясь от псины-целовальщицы, я умоляюще простонала: «Да Вы сами заберите её от меня, господи!» «Дона, фу!» – рявкнул хозяин на собаку, набросил на неё ошейник и с силой от меня её оттащил. «Наконец-то!» – с облегчением выдохнула я. Обрадовавшись вновь обретённой свободе, я приподнялась и стала стряхивать с себя песок, а владелец собаки всё это время внимательно меня рассматривал. Завершив осмотр, он сказал: «Девушка, я должен Вас кое о чём спросить». «Спрашивайте», – миролюбиво откликнулась я. «Мне необходимо знать, – строгим голосом продолжил владелец догини, – нет ли у Вас каких-нибудь инфекционных заболеваний?» От неожиданности у меня вытянулось лицо и вырвалось: «А Вам-то это зачем?» Мужчина окатил меня с ног до головы тем самым взглядом, которым господа проводят границу между собой и так называемыми плебеями, и, чеканя каждое слово, произнёс: «Видите ли, милочка, моя собака привита от всех собачьих болезней, но не от людских. Как Вы уже успели убедиться, она у меня очень ласковая, иногда и самого возьмёт да лизнёт в лицо, поэтому я хочу знать, не подцепила ли она от Вас каких-нибудь вирусов или бактерий». Такого цинизма я никак не ожидала, а потому первым, что мне захотелось ему ответить, было: «Мне тоже интересно, любезнейший, не подцепила ли я от Вашей псины какой-нибудь болезни, и, вообще, скажите спасибо за то, что я не позвонила в полицию и не заявила на Вас и Вашу собаку!», или же коротко и ясно: «Да пошёл ты вместе со своей невоспитанной сукой, наглец!» Однако, подавив в себе справедливое негодование, я усилием воли сумела натянуть на лицо миленькую улыбочку и вежливым тоном озвучила окончательный, и, на мой взгляд, самый уместный вариант ответа: «Полагаю, уважаемый, что с моей стороны будет непозволительно скрыть от Вас, что вот уже несколько лет я являюсь носительницей ВИЧ-инфекции, и два месяца назад моя болезнь перешла в заключительную стадию, поэтому вероятнее всего Ваша собака, равно как и я, на этом свете долго не задержится». Затем я повернулась к нему спиной и неспешной походкой продолжила пляжную прогулку.

******