Эмигрантка в Стране Вечного Праздника

Надо сказать, что европейский бордельный бизнес в первое десятилетие XXI века претерпел существенные изменения. Из скромного вида домишек с едва приметной вывеской на входе – «Клуб», почему-то всегда выкрашенных в жёлтый цвет, публичные дома переместились в высотные здания корпоративного типа, с тонированными стёклами, серебристым покрытием снаружи и гигантского размера надписями: «Знойная пантера», «Ночная карусель», «Темпераментные блондинки», «Очаровательные брюнетки». Однажды мне на глаза попалась даже такая: «Весёлые улитки», что наводило на размышления о низкой производительности труда работниц данного заведения. В принципе, это могло быть продиктовано далеко не юным, и возможно даже преклонным возрастом жриц любви. Не менее странно выглядела табличка на входе в другой публичный дом, гласившая: «Мы – здесь!» Наверное, ее владельцы рассчитывали на то, что прочитавшему такую надпись сразу захочется заглянуть туда хоть на минутку, просто, чтобы спросить: «А вы, это кто?» Ну и, пожалуй, самыми оригинальными вывесками на борделях, которые попались мне на глаза в Стране Вечного Праздника, были: «Не горюй!» и «Улыбнись!» Первое заведение скорее всего специализировалась на хронических неудачниках, у которых всё в жизни было не так. «Не горюй!» выглядело чем-то вроде призыва к тому единственному, либо последнему в жизни занятию, которое неудачник пока ещё мог осуществить. Ещё более эмоциональный призыв: «Улыбнись!» прямо таки ошарашивал, поскольку трудно себе представить, что посетителей этого публичного дома развлекали проститутки, наряженные в клоунские костюмы. Хотя, как знать… Но если у человека единственным мотивом для улыбки является контакт с жрицей любви, то совершенно очевидно, что, либо до этого долгие годы он проживал на необитаемом острове, либо у него с головой не всё в порядке. А потому, вместо регулярных посещений борделя, самым правильным в его случае было бы обратиться к психиатру. Вообразите себе ситуацию: ребёнок принёс из школы отличную оценку – ерунда, премию на работе неожиданно выдали – подумаешь, от тяжёлой болезни выздоровел – ну и что, с кем не бывает, а сходил в публичный дом и… наконец-то развернул плечи, набрал полную грудь воздуха и с ощущением полного счастья широко улыбнулся!

******

Наверняка кто-то под впечатлением от прочитанного возмутился: «А как же духовность? Взять хотя бы религию, традиционно разъясняющую понятия добра и зла. Это в России, в отличие от Европы, её долгие годы для многих не существовало: правительство рабочих и крестьян разрушило церкви и запретило религиозное вероисповедание. Да что там… В своём мракобесии коммунисты дошли до того, что даже Библию упразднили за ненадобностью! Народ лишился моральной опоры, сын пошёл на отца, сестра доносила на брата, а брат на сестру, женщин сажали в тюрьму за политически некорректное поведение их супругов – всё это в тогдашнем обществе считалось нормой поведения. Но ведь в Европе ничего подобного и в помине не было! Их-то “красный вирус”, слава Богу, не задел!» Зато долгие годы там свирепствовал другой вирус, название которому придумайте сами, прочитав изложенное ниже.

Начну с того, что религиозное мировоззрение у жителей Перепёлок, из числа тех, кто относил себя к какому-либо вероисповеданию, было преимущественно католическим. Лично мне, судя по убранству церквей и минимальному количеству проводимых в них религиозных обрядов, католики всегда казались большими скромниками. Церковные службы, называемые в католичестве мессами, регулярно проводились лишь на территории самых крупных храмов, а во всех остальных – только по выходным дням и большим религиозным праздникам. В другое время церкви были закрыты для посещения. Наверное, чтобы прихожане там не напачкали и не наследили, хотя, по правде сказать, точная причина мне не известна. Кто-нибудь захочет меня поправить: «Как же так, Диана? Что уж Вы? Долгое время жили в Европе, а до сих пор не уяснили себе, что правильное название католической церкви – костёл?» Да нет же, я об этом знаю, вот только, это слово при склонении в русском языке слишком уж режет слух: костела, костелу, костелом и т.д.