Эмигранты

Так вот, обстоятельно изучив литературу по специальности, отец Тимоха перешел на художественную, начав с «Ходжи Насреддина». Книга привела его в полный восторг, и теперь он в своих проповедях цитировал ее едва ли не чаще Священного Писания, а недавно спросил, нет ли у меня материалов по процедуре канонизации.

Сегодня в храме было особенно многолюдно, ибо завтра стартовала очередная экспедиция в Южную Америку. Теперь она отправлялась за бальсой в виде древесины, семян и саженцев и за резиновыми деревьями, то есть гевеями. И многие моряки решили перед дальней дорогой получить порцию духовной пищи. Кроме того, старший из протестантских священников, пресвитер Питер Грейг, последнее время не пропускал ни одной службы. Младший же предпочитал таскать кирпичи на стройке протестантского храма.

Разумеется, в Австралии действовала абсолютная свобода веры. То есть верить можно было вообще во все что угодно, хоть в Ктулху, но потихоньку, незаметно для окружающих, чтобы не мешать осуществлению ими этого же права. Для публичных же собраний и постройки молитвенных зданий уже требовалось разрешение. Оно предоставлялось после сделанного во всеуслышание заявления о том, что новое религиозное течение не имеет ничего против ранее существующих в империи. Ну а для миссионерской деятельности простого разрешения было мало, требовалось еще и высочайшее одобрение. А оно давалось только по поручительству все тех же ранее существующих церквей.

Пресвитер, еще в плавании уяснив положение дел, сразу по прибытии в Австралию собрал народ и объявил, что протестантская церковь признает австралийскую христианскую не менее истинной, чем себя, и что она в его лице не видит никаких поводов для противостояния двух близких конфессий. Более того, закончил свою прочувствованную речь пресвитер, я надеюсь дожить до того момента, когда они объединятся на какой-нибудь общей платформе. И теперь, значит, он зарабатывал поручительство от Австралийской христианской церкви. Судя по мечтательному выражению на его хитрой морде, он представлял себе, как в скором времени будет мурыжить обратившихся за поручительством уже к нему католиков.

По окончании богослужения меня поймал наш пастырь Виктор, но на сей раз в ипостаси генерального животновода. Я, честно говоря, боялся, что он опять начнет приставать ко мне со слонами, но, как выяснилось, за время моего отсутствия он вник в проблему самостоятельно. В общем, везти их было еще рано, сначала требовалось создать инфраструктуру. И кроме того, без специалистов по выращиванию и дрессировке они или одичают, или вовсе сдохнут. Работа тут уже велась, но сейчас у Маслова появился новый проект. Тоже достаточно глобальный. Вынь да положь ему стеллерову корову! Ведь в ней до четырех тонн мяса, много жира, ценная шкура, а при жизни ее можно доить. Конкретных цифр надоя Виктор, понятное дело, не знал, но был уверен, что они всяко больше, чем у коров сухопутных.

Я представил себе доярок в аквалангах, хмыкнул, но спросил про другое:

— Они же живут где-то на Камчатке. Там климат не совсем такой, как у нас. Очень, я бы сказал, не совсем, доводилось мне бывать в тех краях.

— Так ведь куда им было еще податься? — горячо возразил Виктор. — Животное совершенно беззащитное и существовать может только там, где у него нет естественных врагов. А так им ничего не помешает жить и у нас, водорослей тут более чем достаточно. Найдем подходящую бухту, устроим плотину и начнем разводить! Вы, дядя Леша, только представьте себе — одна морская корова заменит десять обычных.

Я обещал подумать и посоветоваться с Ильей. А ведь действительно, почему у человека нет морских домашних животных? Да потому, что всех кандидатов в таковые он истребил задолго до того, как появилась нужда в их одомашнивании. И зачем, спрашивается, нам тупо повторять будущие ошибки человечества? Одну, с дронтами, вроде уже исправили. Может, исправить и эту, с коровой?

Вечером по расписанию произошел сеанс связи с нашим лондонским посольством. В этот день прохождение радиоволн было отличным, и я без помех быстро принял всю информацию от наших ребят. Новостей было две с половиной. Первая касалась поставок кремневых ружей. Мы хотели в следующий наш визит привезти барабанки, естественно сделанные по «модернизированной» схеме, а в обмен на них получить английское оружие. Вильгельм же предложил авансом отправить нам свои железяки, чтобы они оказались у нас поскорее. Сам он в смысле времени ничего не выигрывал, так как наш следующий визит планировался несколько раньше предполагаемого срока возвращения его кораблей. Правда, за свою любезность он просил три лодки из шкуры полярной жабы, но малых, то есть китайских, по тысяче рублей. И ему не обязательно из самки брачного периода, хотя, конечно, хотелось бы и хоть одну такую.

В принципе, конечно, пусть забирает, их в посольстве пять штук, и среди них две оранжевых. Но на кой хрен они ему так сильно сдались, что он ради этих пластиковых посудин собирается гнать корабль на край света?

В качестве второй новости выступал тайный ночной визит де Тасьена.