Эмигранты

— Это надо поставить в крюйт-камере, — пояснил я. — Если вы поведете себя разумно, то от него не будет ничего, кроме пользы, ибо с его помощью можно при необходимости говорить со мной. Если же фрегат по какой-либо причине удалится более чем на милю от шхуны или произойдет еще что-нибудь подобное, то, я думаю, последствия вы и сами неплохо себе представляете. Да, и вот еще что. На Себу вам будет погружен домашний скот. Если в пути произойдет падеж, то за каждую недостающую голову мы расстреляем по пять человек из команды. А если падеж будет значительным, в это число обязательно попадете и вы лично.

Убедившись, что собеседник прекрасно меня понял, я сердечно с ним попрощался. И вскоре фрегат повернул на северо-запад и потихоньку двинулся к Филиппинам, а в кильватере у него следовала «Победа». Я же прошел в свою каюту, включил монитор и вскоре рассматривал картинку, передаваемую телекамерой в презентованном пиратам ящике. Сначала на экране была темнота, а после включения подсветки стало видно, что ящик стоит меж каких-то бочек. Тут в динамиках раздалось чье-то потрясенное чертыхание. Нормально, подумал я, подав сигнал на выключение подсветки и камеры. Даже если это и не крюйт-камера, то все равно трюм, а килограмм аммонала — вещь серьезная. Но вряд ли джентльмены удачи рискнут обманывать меня так сразу ведь они еще и не убрали с палубы всех покойников. В общем, мы неплохо выполнили указание императора — по возможности воздерживаться от проявлений избыточного гуманизма. Ибо до появления представлений о сверхценности каждой человеческой жизни ждать надо еще лет двести, а пока придерживающийся подобных взглядов покажется окружающим просто идиотом. Самое печальное, напутствовал меня Илья, что в этом они будут полностью правы.

~~~

Фрегат оказался неплохим ходоком, и на одиннадцатый день пути мы подошли к острову Себу. «Ястребу» было указано место в самом дальнем углу бухты, а мы встали примерно там же, где в прошлый раз. И вскоре к нам уже спешила шлюпка с алькальдом и, как выяснилось, господином Гонсало. Мы поздоровались, после чего я пригласил гостей к столу. Однако дон Себастьян сказал, что он очень извиняется, но ему чрезвычайно любопытно посмотреть на… на…

Тут дон начал озираться, явно соображая, что бы такое назвать.

Ясно, подумал я, почтенный Гонсало хочет сообщить мне что-то наедине, а честнейший алькальд тут абсолютно ни при чем.

— На ваш механизм подъема якоря! — наконец нашел подходящий объект дон Себастьян.

Пока благородный дон глазел на электромотор с цепной передачей, мы успели обсудить потребности Австралии в домашнем скоте, его цену и способы доставки на борт «Ястреба». А потом явился удовлетворивший свое любопытство комендант, и мы приступили к трапезе, сопровождаемой неспешной беседой.

Выяснилось, что рассказ дона о почти годовой давности событиях в порту встретил полное понимание у губернатора Манилы, которое после демонстрации нашего с доном документа перешло в одобрение. Более того, губернатор поставил там и свою подпись, а также передал, что ждет нас в своем городе. Еще одна новость состояла в том, что на Себу теперь имелся свой губернатор — его мигом вышибли из Манилы и велели отправляться к месту исполнения своих обязанностей.

— Передайте его превосходительству приглашение посетить борт «Победы», — отреагировал я.

— Передам, — усмехнулся дон, — но вряд ли господин губернатор сможет нанести вам визит. У него… э… проблемы со здоровьем. Он и раньше-то был не очень равнодушен к рому, а после этой истории пьет вообще непрерывно.

— Жаль, — вздохнул я, — тогда будьте так добры передать ему мой скромный подарок.

Засим дону была вручена газовая зажигалка, богато… украшенная рубинами и сапфирами.

Потом я еще маленько рассказал о жизни в нашей империи, подчеркнул ее огромные размеры, и дон спросил, как же мы путешествуем по ледяным просторам.

— Во-первых, на буерах, — пояснил я и рассказал, что такое буер.

Объяснил, что по ровному льду он может идти почти против ветра и с приличной скоростью. После чего добавил, что основным видом каторжных работ у нас является заливка ледяных дорог для буеров.

— Там же, где дороги проложить невозможно, мы путешествуем на воздушных кораблях, — продолжил я свой правдивый рассказ.

Как и ожидалось, в этом месте лица собеседников выразили самое неподдельное изумление.

— Неужели у вас их нет? — в свою очередь удивился я. — Но это же так просто! Если хотите, я покажу вам модель — мы их используем для определения скорости ветра на разных высотах.

Дон с купцом выразили живейшее согласие, и вскоре я демонстрировал маленький, чуть больше метра диаметром, тепловой воздушный шар, склеенный из тонкой папиросной бумаги. Его подвесили к рее, я разжег горелку, и шар начал помаленьку приобретать форму. Я же тем временем объяснял: