Эмиграция энной волны. Женские истории

– Но у Вас же, Кристина, и здесь, как за городом, – честно говоря, я уже просто не знала как вести себя с ней, потому что такого богатого человека живьем видела в первый раз.

– Возле дома у нас только крытый бассейн, там – внизу… есть открытый. Жаль, отсюда не видно. За деревьями все, в глубине. Но здесь только бассейны… А за городом – рядом Дунай. У нас собственный пляж.

– На Дунае?

– На Дунае, а что здесь такого? Рядом с дачей. Удобно, хотя слишком мал.

– Лучше пляж свой иметь в Калифорнии, – я уже не скрывала иронии, принимая все за болтовню.

– Калифорния мне не понравилась, – с самым серьезным видом ответила Кристина, и я поняла, что это название ей знакомо и в самом деле намного лучше, чем известное сейчас уже почти всем – «ностальгия».

– У нас пляж свой в Майами, – продолжала она. – Вилла есть на Майорке, Глеб сейчас покупает еще и под Ниццей… Я люблю загорать на своей территории.

«Да, у нее, наверное, просто какие-то психические отклонения, – мое клиническое мышление уже предполагало диагноз, – или придурь такая же, как и у дочери. Бред желаний, хотя и неудивительно, с таким продвинутым Глебом…»

– Извините, Кристина, – меня уже начало раздражать ее постоянное бахвальство, – но мне бы хотелось все же узнать – для чего меня вызвали и какие проблемы у дочери?

– Она вся из проблем, – недоброжелательно стала характеризовать свою дочку Кристина, как служанку, которую может вышвырнуть Глеб.

– Вы должны мне помочь. Анжелика сказала, что Вы ас в своем деле. Но мне важно еще также, чтоб Вы молчали. Глеб известен во многих кругах, у него в Москве столько завистников, да и здесь их не меньше, я знаю. – Кристина доверчиво прошептала последнюю фразу мне прямо в ухо.

– Даже наша Анжела и та – всегда в первых рядах, но ведь с кем-то мне нужно делиться здесь, в Вене, кроме Глеба и слуг, на родном языке. Мой муж любит лишь равных, а где их возьмешь, только пару семей у нас тут для общения, да и те, в основном, иностранцы. С русскими Глеб всегда осторожен, – пыталась ввести меня в курс дела и стиля жизни своей семьи в Вене хозяйка роскоши. – Я могу заплатить за молчание, – наконец закончила она свой монолог.

– О какой плате Вы говорите? – искренне недоумевала я. – Есть врачебная этика и она неподкупна.

– Ладно, ладно, не надо! Не кривите душой! Знаю я эту этику за сотни баксов. А сейчас в Москве даже и их не хватает. Официально продуманы взятки.

– А я думаю, что не все их берут.

– Что касается денег, то я в этом ас. Сколько я из-за них настрадалась, а вернее, что не было их.

– Но теперь, видимо, все в порядке?

– Наконец-то, – вздохнула Кристина, – хотя это приносит проблемы. Но за деньги купить можно все, даже жизнь, даже жизнь покупается… Глеб содержит в Москве пять охранников.

– Пять охранников? – вновь не поверила я.

– Если бы не они, уже не было б Глеба, может быть, и меня, – не то хвасталась, набивая себе цену, не то, в самом деле, делилась пережитым Кристина. А мне все это было трудно понять, потому что такой образ жизни я еще до сих пор не встречала.

– Кем работает Глеб?

– Он…он…он… – почему-то замялась хозяйка особняка, – бизнесмен.

– У него своя фирма?

– Конечно.

– В Вене или в Москве?

– Тут и там.

– Его бизнес – торговля? – по инерции начала я собирать нужный мне для работы анамнез, не задумываясь о том, что не на все вопросы бывают правильные ответы, особенно в тех семьях, о которых надо молчать и в которых лучше молчать.

– Я же внятно сказала Вам – бизнесмен, – как от навязчивого комара, пыталась отвязаться от меня Кристина. И я поняла, что разговор на подобную тему, окончен.

– Так какие же все же проблемы у дочери? – не сумев собрать полностью анамнез жизни родителей и ребенка, мне хотелось приблизиться к жалобам, чтоб понять наконец цель визита. Сетуя на саму себя, что дала этой странной взбалмошной женщине завести себя в бездну иллюзий и мюнхаузенских откровений, я решила взять власть в свои руки.

– Дело в том, что моя дочь не живет со мной, – почему-то именно с этого начала Кристина.

– Не живет с Вами в Вене? – на всякий случай решила уточнить я.

– Не перебивайте меня, – властным тоном приказала хозяйка. – Слушайте и молчите, когда я говорю!

Я вскочила со стула. Безусловно, мой метод работы, а особенно сбора анамнеза, не совсем соответствовал рекламируемым во всех печатных изданиях правилам хорошего тона – спокойно выслушать собеседника, – но ведь это же был не просто ничего не значащий разговор о хорошей погоде. В ответах Кристины для меня важны были даже паузы. Чтобы все-таки докопаться до тщательно завуалированной сути – а я чувствовала, что это будет именно так, – мне было просто необходимо уточнить для себя ряд деталей, ничего не значащих на первый взгляд, но потом составляющих целое. Поэтому ее грубое и властное вмешательство в процесс моей работы послужило толчком, чтобы уйти, так и не проведя консультацию. Хватит мне уже горькой пилюли от Глеба.

– Извините, Кристина, но я Вам не слуга. И не дай Бог стать ею. Прощайте!