Эмиграция энной волны. Женские истории

– Я житейски умна, а Вы – книжно. Неизвестно еще, что важнее, – никак не успокаивалась она, выпячивая вновь свое самолюбие, готовое обострить наши отношения с ней, но я уже не поддавалась на эти известные мне трюки, стараясь пропустить мимо ушей ее трафаретные шпильки и уколы, отрепетированные, очевидно, на ком-то другом.

– Словом, в юности я нагулялась, – вызывающе обескураживала она меня своей откровенностью. – И мужчины ко мне липли так же, как мухи к липучке. Но я замуж так просто не шла. Не нужны были мне штампы в паспорте. Мне романтика была нужна. Ну, и Машка моя от романтики.

– От романтики?

– Да, романтической связи. В восемнадцать лет нравится каждый, если дарит конфеты и песни поет в твою честь, пускай даже чужие. Был такой кавалер у меня, но как я от него залетела – моментально исчез, испарился. Пришлось Машку родить, так аборта боялась. Да Бог с ним, с тем моим кавалером. Уже все прощено и оплакано. А какая бы участь была у меня, если бы мы тогда расписались: быть примерной женой, как учили все рядом, позабыв о себе, сохраняя семью. Что б я видела в жизни тогда, кроме пьянок да вечных скандалов? Ничего! – как будто бы уговаривала смириться саму себя, безусловно, не с самым приятным воспоминанием из своей прежней жизни Кристина.

– Слава Богу, осталась свободной! Вот и встретила Глеба…

– Катька, Катя, принеси-ка вина, поживее!

– Мне не надо.

– Не пьете вино? Я тогда за Вас выпью сама. Словом, Машку растила без мужа. Помогали немного родители. Нашли хлебное место мне в нашей столовой… – Погруженный в прошлое взгляд Кристины как будто бы действительно видел, что было в те далекие времена. – А потом я решила уехать в Москву, вся в надеждах – а вдруг повезет. Приняли официанткой в кафе. Чаевые и флирт были радостью жизни. Я немного забылась, забыла про все, даже про своего кавалера, хотя клялся он мне, что влюблен.

Кристина залпом осушила бокал. Ее хорошо ухоженное лицо заалело, и в глазах появился какой-то особенный блеск, может быть… именно той сексапильности, о которой она мне твердила лишь минуту назад. Честно говоря, мне было чисто по-человечески жаль эту брошенную когда-то каким-то подонком женщину, хорохорящуюся сейчас передо мной, все еще, видимо, желающую хоть как-то отомстить своему прошлому.

– Ну, а дочери я ничего не жалела. Покупала ей модные шмотки – спекулянты носили в кафе. Приносила домой всегда вкусненькое. Баловала ее – ведь дитя без отца. А какой результат? – завела вновь сама себя тут же Кристина. – До чего докатилась она?!

– До чего? – Мне не верилось, что я все же сумею узнать, почему же я здесь оказалась.

– Как увидите – сами поймете. Хочет, видно, рассорить нас с Глебом. Не удастся. Он нужен мне больше ее. Я такого искала всю жизнь, как смекнула: богатство важнее любви. Это я поняла, живя лишь на зарплату. Если б не чаевые – навряд бы и выжила. Я сама для себя была только спиной. А теперь прячусь за спиной Глеба, – надменным тоном сообщила она, очевидно считая «бесспинными» всех, не имеющих таких Глебов.

– Где Вы встретили Глеба? – я сделала вид, что не поняла ее намека.

– Конечно, в кафе. Он туда заходил выпить пива, иногда был с женой, чаще же без нее, и давал чаевые мне… ой, ой, какие…

Вспоминая куда-то ушедшие дни и осушив новый бокал вина, очевидно, уже за меня, Кристина то упивалась своим первым свиданием с Глебом, то тем, как отбила его у законной жены, вечно им недовольной и такой же стервозной, как Дунька, то тем, как Глеб восхищался ее сексапильностью и умением жить. Глеб тогда только лишь становился на ноги, но чутье подсказало ей – станет. И она не ошиблась.

Кристина умудрялась не только выплескивать на меня воспоминания, но и одновременно курить, запивая любой выдох сигаретного дыма вином.

– Все бы было неплохо, если бы Глеб так сильно не любил свою дочь от первого брака, сразу же невзлюбив Машку. Почему моя дочь со мной рядом, а его – от него далеко. Пришлось Машку отправить к родителям. Помогала, конечно, деньгами. И сейчас тоже всех содержу.

Бизнес Глеба шел лучше и лучше. И Кристина уже не работала, занималась собой, чтобы нравиться мужу, удержать, чтоб никто не увел.

– Глеб купил особняк в Подмосковье, богатея уже не по дням, по часам. Ах, какая там началась жизнь, главное, что была вся на русском, а не то, что тут в Вене, на чужом языке.

– Почему же тогда Вы сюда переехали?

– Из-за Дуньки его, в основном. Ну, а также другие причины… – она вновь осушила бокал. Почему-то в ушах моих явно послышались наставления Анжелики: главное – это меньше вопросов. Но вопрос я уже задала, и Кристина пыталась ответить, разогретая новым бокалом вина.

– Дуньку кто-то похитил и потребовал выкуп. Глеб, конечно же, дал и ей нанял охранников, чтоб везде были с нею. Представляете, даже ходили бы с ней в туалет, – не то насмехалась, не то возмущалась Кристина. Ну, а эта дуреха боялась охранников, она даже боялась собственной тени. Врач сказал, что какой-то невроз, кормил долго таблетками, а потом предложил поменять обстановку.