Эмиль. Мне тебя не вернуть (СИ)

Услышав короткий стук в дверь, я выныриваю из своих мыслей и устремляю взгляд вперед, где уже виднеется Матвей с двумя папками в руках.

— Можно? — уточняет он с легкой улыбкой на лице. — Мне нужна твоя помощь.

— Конечно, располагайся, — указываю на диван. — Как могу тебе помочь?

— Стыдно признаться, но что-то голова у меня сегодня не соображает. То ли от температуры, то ли еще что...

— Ты заболел? — перебиваю. — Так может, в больницу?

— Все в порядке. Выпил лекарство, и вроде бы головная боль ушла. Как контракт подпишем, так свалю. Сейчас не время, — отмахивается он. Обходит стол, подходит ко мне и кладет папку передо мной. — Смотри, тут пункт пятый. Что-то словно не так. Меня смущают некоторые вопросы. Есть какой-то подвох, но опять же... Что-то до меня не доходит.

— Да, ты прав. Этот пункт действительно с подвохом. Обсудим это обязательно. Ты это, — поднимаю голову и встречаюсь с глазами мужчины. Он очень близок ко мне. Матвей выпрямляется и вопросительно выгибает бровь. — Я справлюсь. Можешь идти, честно. У тебя глаза усталые и красные. Не парься. Не впервые же...

— Нет, это не обсуждается. Я хочу присутствовать.

Выдохнув, я киваю. Мол, как хочешь.

— Я тебе ночью на мэйл отправляла документы. Вот там тоже были косяки.

— Все изучил, да. Но я, кроме этого, — кивает на папку, — ничего не нашел. Ты обедала?

— Да нет. Не время. И уже вряд ли успеем, — кошусь на наручные часы, понимая, что пора подниматься в конференц-зал. — Через пятнадцать минут все прибудут. Но ты можешь спуститься...

— Ненавижу один есть, — хмыкает. — Ладно, встретимся еще.

Матвей направляется к двери, но замирает там, будто что-то вспомнив.

— Что такое?

— Ты с Диларой общаешься ведь. Как она? Узнала об аварии?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет, — сглатываю ком в горле. — Боюсь. Очень страшно. Еще и преждевременные роды начнутся не дай бог. Такой срок у нее... Что малыш вряд ли останется в живых. Впервые чувствую себя в такой безысходности, Матвей. Даже не знаю, как быть. Избегаю ее. На звонки очень редко отвечаю.

— Главное, чтобы Рахманин очухался. Жаль мужика, если честно.

Жаль. Очень жаль. А ведь он, пусть и совершил огромную ошибку, Дилару очень любит.

Наша встреча затягивается. Я начинаю переживать, что не успею вовремя оказаться в спорткомплексе. Эмилия и без того обиделась, что отца не будет рядом в такой день. Так еще и если я буду отсутствовать... То боюсь представить, как почувствует себя Эми.

Контракт наконец подписан. Попрощавшись, я выхожу из зала, натягивая на лицо широкую улыбку. Буквально бегу к лифту.

Стучу каблуками, направляясь к своему автомобилю.

— Арина! — слышу за спиной мужской голос.

Ну что ж... Давно не виделись. И сейчас мне его дико не хватало.

— Не до тебя, Глеб! — бросаю через плечо, снимая блокировку с машины. — Не до тебя! Исчезни! Видеть тебя не хочу!

Сажусь за руль. Салтыков останавливается в двух метрах от моей тачки. Руки всунуты в карманы брюк. Выглядит он гораздо лучше, чем пару месяцев назад. Сейчас хотя бы ухоженный. Волосы собраны в хвост. Боже... Как же я не люблю, когда пряди мужчин никак не отличаются от женских.

Завожу двигатель и жму на газ. Некогда. Нет у меня времени для такого кретина, как Салтыков. Дочь гораздо важнее. Я обязана успеть. Обязана оказаться в спорткомплексе вовремя. Благо, опаздываю я совсем чуточку.

С нетерпением жду, когда придет очередь Эмилии. Я настолько спешила, что совсем забыла купить по дороге хотя бы букет цветов. Ведь я более чем уверена, что моя малышка займет одно из призовых мест. Она у меня очень талантливая. И танцует красиво, и рисует она так, будто это дело рук взрослого человека, а не второклассника.

Улыбаюсь, когда произносят имя и фамилию дочери. Она выходит на сцену с улыбкой на лице, замирает в самой середине и ищет глазами меня. Поднимаю руку и машу ей, чтобы нашла меня сразу. Ее улыбка становится шире, а глаза начинают поблескивать.

Едва начинает играть музыка, как она отправляет мне воздушный поцелуй и начинает танцевать. Всего лишь три минуты. Однако эти минуты тянутся так, будто целая вечность проходит. Мое сердце колотится в груди. Будто от выступления дочери очень многое зависит. Это же всего лишь конкурс, Господи...

Если я так реагирую на ее танец, то черт знает, что чувствует моя малышка.

Через пару часов объявляют победителей. Эмилия занимает второе место. Я прямо горжусь ею, плачу вместе с ней, когда на ее шее оказывается серебряная медаль.

Победители танцуют снова. Дочка как бабочка порхает.

Музыка останавливается. Эмилия наклоняется, затем выпрямляется и снова находит меня глазами. Однако ее взгляд устремляется куда-то в сторону. Она застывает и что-то шепчет. А я читаю по ее губам: «Папа».

Оборачиваюсь и чувствую, как в ушах начинает звенеть. Подлец! Я же тебя прикончу! Снова ты за свое, Бестужев!

Эмиль стоит у входной двери с огромным букетом цветов в руках. И широкими шагами направляется к сцене. Он выглядит таким счастливым, Господи... Как и моя дочка.

Глава 39