Эмиссар СИСТЕМЫ 6: Архитектор Реальности

Хель мягко улыбнулась. Тали показала большой палец.

— Удачи, оператор, — сказала механическая кукла.

— Я люблю тебя, Альтаир, — внезапно произнесла девушка.

Сел, погружаясь в глубокую медитацию.

Перед сознанием поплыли два фрактальных куба. Мана впитывалась в тело и растворялись в нём. Почва под ногами исчезла. Всё вокруг обратилось тьмой и белыми кубами, из которых творится материя.

— Альтаир… мне знакомо это имя. Оно принадлежит далёкой звезде из другого мира.

— Другого?

— Верно. На этом звёздном небе ты её не найдёшь.

— Мерлин, это ты, или твоя проекция?

— И то, и другое, — ответил глубокий старческий голос. — Я тот, кто всё видел, даже собственную далёкую смерть. И зная о том, что будет в будущем, я оставил эти осколки. Любой из них в мирах порядка имеет право воскреснуть мной. Имел. Теперь, полагаю, эта власть — часть тебя.

— Не будешь пытаться вновь забрать моё тело?

— Больше нет. Теперь я стал целостен и помню ВСЁ. А потому хочу лишь одного — исчезнуть и больше никогда не быть.

— Исчезнуть?

— Да. Но увы, этого не будет. У души есть свой путь. Я был великим магом и спас многие жизни. Но был ли во всём этом смысл?

— Ты спас Зехир.

— И обрёк на страдания таких, как Хель. Её близких убил химеролог Эзарх Безумный. А ей повезло выжить после эксперимента. Или не повело, как сказать. А знаешь, почему?

— Это важно? Эзарх мёртв.

— Его родителей сожгли на костре инквизиторы церкви стали за практику тёмных искусств. Вообще-то они были знахарями и лечили людей. Но не всё в их власти, потому когда они не смогли вытащить одного знатного пациента — последний наследник использовал все средства, чтобы отомстить им за то, что они не смогли этого сделать.

— Звучит глупо, если честно.

— Маленький целитель Эзарх умер в тот день, и родился будущий Эхарх Безумный. Больше всего он ненавидел церковь и религию. Наука стала его верой, и обратил он её на то, чтобы спасти мир. Нужно стереть церковников и их жалкие культы. Глупые энирай не понимают, что эти жертвы — на благо науке, которая свергнет мракобесие и спасёт гораздо больше жизней.

— Хочешь его оправдать, дескать его жизнь обидела и у него было право ломать чужие жизни, чтобы отомстить?

— Я просто говорю, как было. А знаешь, почему этих людей сожгли? Тот, кто навёл на них инквизицию потерял всё, чем дорожил и покончил с собой после их гибели. А инквизитор, проводивший этот ритуал…

— Зачем ты мне всё это рассказываешь?

— У всех этих событий одна причина, — сказал Мерлин. — Та же, что и у тебя самого. У зла много имён, но всего одно сердце. В этом мире её имя — Сехмет. Падшая в безумии бывшая богиня Забвения. Потому боль всегда течёт в памяти. Той, кто должна её забирать, больше нет. Вместо неё в ткани мира кровавая дыра, из которой в наш мир хлещет мёртвая магия.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Пустота питается чужой судьбой. Это второй лик мёртвой магии. Но не последний. Где-то за вечной болью и безысходностью тлеет последний аспект. Есть лишь один шанс закончить вечные страдания обитаемых миров.

— И какой же?

— Мои тени были на дне вечной боли. Во тьме абсолютного зла, под слоем отчаянья и безумия есть аспект, что способен остановить вечное страдание, Альтаир, — проникновенно сказал Мерлин мрачным глубоким голосом. — Полный распад во всех плоскостях. Абсолютный распад. Ты уже видел его шёпот, ведь лишённый эмоций фрактал в своё время провёл туда и тебя…

— Ты говоришь о гибридной стихии распада?

— Я говорю о том, что лежит в пустоте глубже отчаянья, которое убивает душу, глубже рока, тайны безумного бога, которому плевать на души. Она пожирает чужие судьбы. Я говорю о третьем аспекте магии пустоты, которая однажды поглотит всё. И имя ей — энтропия.

— Энтропия?

— Всё что было создано — может быть разрушено. В этом главный конфликт между нашей вселенной и мест, откуда ты прибыл. Твой мир утверждает, что душа неразрушима, а значит — обречена на вечную пытку. Но ты — корректор реальности. Модификатор её. Владыка и администратор, зашедший дальше, чем я. В твоей власти помочь этому конфликту разрешиться.

— Как, отдав всё на разрушение энтропии с Днища? Ты что… предлагаешь мне самому отдать этот мир пустоте⁈

— Мне очень жаль, Альтаир. Мне так жаль… Но другого пути у нас нет. Если твои слова о вере в свободу были истиной, подари её миру. Забвение без боли. Верни в мир то, что было отнято пантеоном Трибунала! Верни в мир право не-быть!! Верни окончательную смерть!!!

— Что? — опешил я.

Великий древний, сильнейший маг из когда либо существовавших сделал шаг в мою сторону. В глазах старика стояли слёзы.

— Мерлин… — начал было я и подскочил к магу. Мы оба зависли в черноте, но под ногами чувствовалась твёрдая почва, хоть я и не мог её видеть.

Мерлин медленно вставал передо мной на колени, с мольбой смотря в глаза.

— Я знаю, как это страшно, но мы должны принять энтропию, чтобы исчезнуть! Это единственный способ больше никогда не сталкиваться со злом!