ЭММА

Я кладу трубку и с облегчением выдыхаю. Не хочу сейчас ни с кем говорить, тем более с монахом, священником или как там его там правильно. Сегодня мне идти к Ашшур. Надо привести себя в порядок. Я смотрю на часы, время 7:10, не могу поверить, что он позвонил в такую рань. Мне так плохо, и я очень помятая. Не только мятая одежда, а внутри что-то смялось. Как некрасиво вчера вышло с Сашей. А этот спор вообще смешон. Я не буду выполнять условия. Черт с ним, если проиграю. Черт или дьявол меня направлял говорить такие вещи. Не помню даже, какой приз победителю. Что это вообще была за компания, может, я их больше и не увижу. И как мы добрались домой? Смутно помню, как Кристи ловила такси. Я шагами улитки плетусь в туалет. По нему тоже плачет ремонт или хотя бы уборка. Желтые раковина и унитаз, как будто с советских времен. На стенах обрывки плакатов с голыми женщинами. Бывший хозяин со своими друзьями любил разглядывать их в туалете. И не только разглядывать. Я помню, как его друг открыто говорил, как он будет медитировать на эти плакаты. Вспоминать противно. Зато нам с Кристи было весело их отдирать. Мы прикалывались, что не будет больше баб с идеальной фигурой, а будем только мы, естественные. Я умылась и прополоскала рот водой с зубной пастой, чтобы избавиться от перегара. Еще бы причесаться, но расческу я не нашла. Кристи спит и мило похрапывает. Я возвращаюсь в зал, где спала, в поисках своей кофты и телефона. Не возвращаться же мне домой с таким огромным вырезом. Меня и так там оскорбляют последними словами, и частенько отчим намекал, что не верит, что я только парикмахером работаю. А иногда и в открытую говорил, что я на дороге по ночам стою. А Крис вообще называет моей сутенершей. Ему бы книги писать с такой фантазией! Нашла кофту, Ура!

Я тихонько иду домой. Наверняка они спят, я бы тоже спала, если б Саша не позвонил. Но на всякий случай я очень тихо прокрадываюсь. Поворачиваю медленно ключ. И чудо! Гробовая тишина! Обожаю эти моменты, когда все спят и никто не ругается, это такая редкость. Заползаю в комнату, а здесь прямо на моей кровати спит отчим.

Блин! Я вообще тоже хотела вздремнуть. Наверное, опять мама его выгнала из их спальни за то, что руки распускал. Растолкать его или оставить здесь? А если и разбужу, скажет, что его дом и спать будет где хочет. «Welcome to my life», – произношу я себе под нос, и на глазах выступают слезы. К Кристи уже не вернуться. Он храпит, наверное, еще не протрезвел, может, вообще лег недавно. Почему я ничего не могу сделать со своей жизнью, я такая беспомощная. И я принимаю решение: кинув в сумку две расчески, одну щетку и одну для пробора, я ухожу из дома, хлопнув дверью. И плевать мне, если я кого-то разбудила. Спустившись на первый этаж подъезда, понимаю, что отчаяние с которым я ушла, побороло мой страх. Время 7:59. Я причесываюсь, прямо здесь, заплетаю косу и, долго не думав, звоню Саше. Может, у него перекантуюсь до 12, до встречи с Ашшур.

Но мои планы, конечно, как всегда рухнули! Если есть самое нелюбимое создание на земле у фортуны, то это я! Саша не взял трубку. Интересно почему. И тут я услышала колокольный звон, как будто ответ на мой вопрос. Странно, я его никогда раньше не слышала или не обращала внимания. И вообще думала, что церковь далеко от моего дома. У него наверное, служба. Первая же мысль: может, сходить туда, но ведь надо в платке, а у меня его нет с собой, не возвращаться же домой. Да и что мне там делать? Стоять, конечно, в тепле, но слушать проповеди что-то не хочется. Блин!

И вот история моей жизни снова повторяется, как тринадцать лет назад. Я голодная и бездомная брожу по улице. В 12 лет со мной происходило подобное. Я также не могла пойти ни к подругам, ни домой. Сирота при живых родителях! Такова моя горькая участь. Опять выступили слезы, но не буду же я плакать на морозе. Я, конечно, слишком большая, чтобы верить в мамины сказки, которые она плела в детстве, что появятся сосульки на глазах. Но все-таки есть какая-то внутренняя предосторожность.

Я иду в сторону дома Ашшур. Как раз пешком туда идти около часа. Я бы могла пойти на работу и попить кофе, но этих стерв я не хочу видеть, еще и работать попросят. А у меня планы на сегодня. Может, оно и к лучшему, можно спокойно сейчас обдумать, что произошло в моей жизни. Наконец-то я одна. Да и говорят, что голова хорошо думает в холоде.

И меня осенило! Я вспомнила, на что мы поспорили! Все в деталях. Вот ужас! Я вспомнила, как, теребя волосы руками, произнесла очень громко и эмоционально:

– Чтоб у меня волосы отвалились, если в постель его не затащу!

Они все долго ржали, и она сказала, что отличный вариант, если проиграю, должна побриться налысо. А если выиграю, с нее сто тысяч. Хорошие, конечно, деньги! Возможно, хватило бы для первого взноса на ипотеку.