Эмма

– Нет-нет, что вы, я полностью его суждению доверяю. И я рада оказаться в столь замечательном кругу. Надеюсь, мы устроим не один прелестный домашний концертик. Мне кажется, мисс Вудхаус, нам с вами стоит основать музыкальный кружок и собираться каждую неделю у вас или у нас. Как вам такая мысль? Если за это возьмемся мы, то наверняка к нам быстро присоединятся и другие ценители. А как это будет полезно для меня! Сей кружок станет мне поощрением играть побольше, а то ведь, сами понимаете, замужние женщины, как бы это ни было грустно, часто забрасывают музыку.

– Но вы так чрезвычайно любите музыку, что вам такая опасность, разумеется, не грозит?

– Очень на это надеюсь, но при одном только взгляде на знакомых аж в дрожь бросает. Селина вообще перестала играть, даже близко к инструменту не подходит, а ведь играла так прелестно. И миссис Джеффрис тоже, в девичестве Клара Партридж, и сестры Милман – нынче миссис Берд и миссис Купер, да всех и не перечислишь. Ей-богу, аж страх берет. Я раньше на Селину сердилась, но теперь начинаю понимать, что у замужней женщины и без того полно хлопот. Вот, к примеру, сегодня с утра я целых полчаса с экономкой разговаривала.

– Но такие вещи, – сказала Эмма, – быстро входят в привычку…

– Ну посмотрим, – посмеиваясь, ответила миссис Элтон.

Эмма не знала, что и ответить на столь твердую решимость позабыть о музыке. Спустя мгновение миссис Элтон заговорила о другом.

– Мы заглянули в Рэндаллс, – начала она, – и застали чету дома – приятнейшие люди, как мне показалось. Очень мне понравились. Мистер Уэстон – замечательный человек и, поверьте, уже стал моим любимцем. А в миссис Уэстон столько неподдельной доброты, и есть нечто такое материнское, такое душевное, что сразу к ней располагает. Она, кажется, была вашей гувернанткой?

От таких разговоров Эмма едва ли не потеряла дар речи, однако миссис Элтон и без ее ответа уже продолжала:

– Зная об этом, я так удивилась! Она держится словно настоящая леди! Действительно благородная дама.

– Миссис Уэстон, – сказала Эмма, – всегда отличалась хорошими манерами – благопристойными, скромными и изысканными. Она служит наилучшим образцом для подражания любой юной даме.

– И как вы думаете, кто пришел, пока мы были там?

Эмма растерялась. Вопрос был поставлен так, будто речь идет о каком-то старом знакомом. И как тут можно угадать?

– Найтли! – воскликнула миссис Элтон. – Собственной персоной! Ну не удача ли? Я ведь никогда его прежде не видела, да и на днях он заходил к нам, когда меня не было дома. А мне так хотелось познакомиться с близким приятелем мистера Э. Столько раз он упоминал «своего друга Найтли», что мне аж не терпелось его увидеть. Следует отдать должное моему caro sposo[12]: такого человека и другом назвать не стыдно. Найтли – настоящий джентльмен. Он мне очень понравился. Определенно производит впечатление человека благородного.

К счастью, гостям пришла пора уходить. Эмма наконец смогла выдохнуть. Как только они вышла за дверь, ею овладела буря чувств:

«Невыносимая женщина! Куда хуже, чем я предполагала. Совершенно невыносимая! Найтли! Подумать только: Найтли! Никогда его прежде не видела и вдруг зовет его Найтли! И ах, какое открытие – он джентльмен! Наглая выскочка, грубая простачка, со своими этими «мистер Э.», и «caro sposo», и «богатым внутренним миром», со всем этим нахальством, притворством и позерством. Надо же, открыла вдруг, что мистер Найтли – джентльмен! Сомневаюсь, что он бы согласился, будто и она особа благородная. Я ушам своим поверить не могла! Да еще и предположить, что мы с ней могли бы вместе основать музыкальный кружок! Что мы могли бы стать близкими подругами! А миссис Уэстон! Она, видите ли, удивилась, что женщина, воспитавшая меня, оказалась настоящей леди! Просто кошмар. Я таких людей еще не встречала. Во много раз хуже моих ожиданий. С Харриет ее даже сравнить стыдно. Ах! А что бы Фрэнк Черчилль сказал, увидев ее! Как бы он разозлился, как бы позабавился! Ох! Ну вот, снова я о нем вспоминаю. Всегда первым приходит на ум! Как я себя этим выдаю! Все время вспоминаю о Фрэнке Черчилле!»

Все эти мысли в одно мгновение пронеслись у нее в голове, и к тому времени, когда ее отец наконец пришел в себя после вызванной визитом Элтонов суеты и заговорил, Эмма несколько успокоилась и была готова его выслушать.