Эмма

Бал весело продолжался. Заботливые старания миссис Уэстон и ее непрестанное внимание к гостям не прошли даром. Всем было весело, и похвалы дивному балу, которые обычно звучат уже после вечера, раздавались здесь с самого его начала. Важных и ярких событий на этом балу было не больше, чем обычно на такого рода собраниях, однако кое-что все-таки случилось. До ужина оставалось два танца, а Харриет оказалась без партнера. Всех остальных молодых дам пригласили. Как же такое произошло? Ведь до этого кавалеров хватало на каждую! Однако довольно скоро недоумению Эммы пришел конец: она увидела, как мистер Элтон неторопливо расхаживает по комнате. Он, разумеется, по возможности не станет приглашать Харриет. Эмма была уверена, что вот-вот – и мистер Элтон сбежит в игорную комнату.

Однако сбегать он не собирался. Напротив, отойдя к нетанцующим, мистер Элтон принялся с ними разговаривать и прохаживаться взад и вперед, как бы показывая, что никого он на танец не пригласил и не собирается. Иногда он даже становился ровно напротив мисс Смит или разговаривал с теми, кто сидел с нею рядом. Эмма все видела. Она еще не танцевала, а только шла в центр залы из дальнего конца, и потому, лишь слегка повернув голову в сторону сидящих, могла наблюдать всю эту сцену. На полпути она оказалась к ним спиной и больше никого не видела, зато прекрасно слышала каждое слово, которым обменивались мистер Элтон и миссис Уэстон. Эмма увидела, что его жена, вставшая прямо перед ней, не только все слышит, но и поощряет супруга красноречивыми взглядами. Добросердечная и мягкая миссис Уэстон поднялась со своего места, подошла к нему и спросила: «Мистер Элтон, а что же вы не танцуете?» – на что тот поспешно отвечал:

– Охотно потанцую с вами, миссис Уэстон.

– Со мной? Что вы! Нет, нет, я найду вам пару получше. Из меня танцор никудышный.

– Если миссис Гилберт желает потанцевать, – продолжал он, – то я с удовольствием ее ангажирую. Хоть я теперь мужчина старый, женатый, а пора танцев для меня уж миновала, я все равно с огромным удовольствием приглашу столь давнего друга, как миссис Гилберт.

– Миссис Гилберт не в том настроении, но зато сидит здесь одна юная дама, которой в самую пору бы танцевать… мисс Смит.

– Мисс Смит!.. Ах!.. Я и не заметил… Вы очень любезны, однако я уж мужчина старый, женатый… Пора танцев для меня миновала, миссис Уэстон. Прошу меня простить. Буду счастлив исполнить любую другую вашу просьбу, однако танцы для меня теперь в прошлом.

Больше миссис Уэстон ничего не сказала, и Эмма могла только предположить, в каком недоумении и разочаровании она вернулась на свое место. И это мистер Элтон! Дружелюбный, любезный, учтивый мистер Элтон… Эмма быстро оглянулась: он отошел к мистеру Найтли и как раз усаживался поудобнее для долгого разговора, одновременно обмениваясь с супругой торжествующими улыбками.

Эмма отвернулась и больше в их сторону не смотрела. Сердце ее пылало, и она боялась, как бы от этих чувств не воспылало и ее лицо.

И вдруг глазам ее предстало более отрадное зрелище: Харриет шла к танцующим в сопровождении мистера Найтли!.. Никогда еще не была Эмма так поражена, так восторжена! Ею овладело чувство удовольствия и желание скорее выразить мистеру Найтли свою признательность – и за себя, и за Харриет. Он стоял так далеко, что сказать Эмма ничего не могла, но, встретившись с ней взглядом, мистер Найтли все понял без слов.

Как она и предполагала, танцевал он превосходно. Можно было бы даже сказать, что Харриет чрезвычайно повезло, если бы не та жестокость, с которой только что обратились с ней Элтоны. Весь ее вид говорил о том, как она счастлива и как довольна сим особым вниманием. И разве можно было упустить такой случай? Она подпрыгивала выше всех, кланялась ниже всех и непрестанно счастливо улыбалась.

Мистер Элтон сбежал в игорную комнату с видом, как полагала Эмма, самым нелепым. Казалось, он еще не так очерствел, как его жена, однако уже становился сильно на нее похож. Миссис Элтон же громко заявила своему кавалеру:

– Найтли сжалился над бедняжкой мисс Смит! Какое великодушие, право же.

Подали ужин. Все тут же заспешили к столу под сопровождение болтовни мисс Бейтс. Унялась она, только когда села за стол и взяла ложку.