Эмма

– Ну и ну! – воскликнула она. – Этот мистер Мартин своего не упустит. При случае он подыщет себе хорошую партию.

– Вы прочтете письмо? – взмолилась Харриет. – Пожалуйста! Прошу!

Уговаривать Эмму не пришлось. Она прочла и удивилась. Стиль превзошел все ее ожидания. В письме не только не было грамматических ошибок, но и составлено оно оказалось не менее складно, чем каким-нибудь джентльменом. Язык был хоть и простой, но живой и искренний, а мысли, выражаемые автором, делали ему честь. Письмо было коротким, но исполненным здравого смысла, теплых чувств, великодушия, благопристойности и даже утонченности. Эмма замешкалась, а Харриет, в нетерпеливом ожидании повторявшая: «Ну? Ну?», – наконец не выдержала:

– Ну как, мисс Вудхаус? Хорошее письмо? Или чересчур короткое?

– Да, письмо и правда хорошее, – спокойно отвечала Эмма. – Настолько складно написано, что справедливо полагать, что он не обошелся без помощи одной из сестер. Представить не могу, чтобы тот молодой человек, который говорил с вами на днях, мог так хорошо изъясняться. И все же стиль письма не женский. Нет, для женщины оно написано слишком сильным и сжатым слогом и недостаточно многословно. Нет сомнений, что он человек разумный и, видимо, от природы наделен талантом… Мыслит живо и ясно и, взяв перо в руки, быстро находит нужные слова. Бывают такие мужчины. Да, мне понятен такой склад ума. Бодрый, решительный, вполне чувствительный, не слишком грубый. Да, письмо, – заключила она, протягивая его назад Харриет, – гораздо лучше, чем я ожидала.

– Да… – промолвила Харриет, все еще ожидая совета. – И что же… что мне делать?

– В каком смысле – что делать? Вы о письме?

– Да.

– Чего же вы медлите? Нужно, конечно же, поскорее на него ответить.

– Да, но что? Милая мисс Вудхаус, прошу, дайте мне совет.

– Ах, ни в коем случае! Лучше напишите ответ сами. Я уверена, что вы сможете прекрасно выразить свои мысли. Вы умеете изъясняться вразумительно, а это самое главное. Ответ должен быть недвусмысленным, безо всяких сомнений или колебаний. Я уверена, что у вас найдутся нужные слова, чтобы, как того требуют приличия, выразить благодарность и сожаление о причиненной боли. Вы и без моих подсказок сумеете посочувствовать разбитым надеждам.

– Значит, вы считаете, что я должна ему отказать, – сказала Харриет, потупив взор.

– Должна отказать? Харриет, о чем вы? Неужели вы сомневаетесь по этому поводу? Я-то думала… Прошу прощения, должно быть, я неверно все поняла, раз вы не уверены в самом ответе. Но я полагала, что вы колеблетесь и советуетесь со мной, лишь поскольку не знаете, какие именно подобрать слова.

Харриет промолчала. С некоторой сдержанностью Эмма продолжила:

– Я так понимаю, вы намерены дать положительный ответ.

– Нет-нет, не намерена… то есть… Мисс Вудхаус, что же мне делать? Что бы вы посоветовали? Прошу, скажите, как мне поступить?

– Харриет, в таком деле я не вправе давать вам советы. Не желаю в это вмешиваться. Здесь вам подскажет лишь ваше сердце.

– Я и не знала, что так сильно нравлюсь ему, – промолвила Харриет, задумчиво разглядывая письмо.

Эмма некоторое время молчала, однако, заподозрив, насколько обаятельны могут оказаться чары послания, решила нарушить тишину:

– Харриет, я взяла за правило следующее: если женщина сомневается, принять ей предложение или же отказать, то непременно следует отказать. Если она не решается сказать «да», то уж лучше напрямую ответить «нет». Не стоит выходить замуж, не будучи полностью уверенной в своих чувствах. Как ваш старший друг я считаю своим долгом сообщить вам мое мнение. Однако не подумайте, будто я пытаюсь вам его навязать.

– О нет! Я знаю, вы слишком добры ко мне… Но если бы вы могли дать мне совет, как будет лучше… Нет-нет, то есть я имею в виду… Вы правы, в таком деле не может быть колебаний… Это ведь такой серьезный шаг… Наверное, лучше отказать. Как вы думаете? Лучше отказать?

– Ни за что на свете не стала бы я давать вам советы в таком деле, – сказала Эмма со снисходительной улыбкой. – Вы сами лучше знаете, что сделает вас счастливой. Если вы предпочитаете мистера Мартина любому другому мужчине, если достойнее вы никого не встречали, то к чему колебаться? Харриет, вы покраснели. Неужели при этих словах вы думаете о ком-то еще? Харриет, Харриет, не обманывайте себя. Не позволяйте благодарности и состраданию затмить истинные чувства. Кто же еще пришел вам на ум?

Внешний вид Харриет обнадеживал: отвернувшись, она в задумчивости смотрела на огонь и лишь машинально вертела письмо в руках. Эмма нетерпеливо ждала решения подруги, при этом надежды ее крепли. Наконец в некоторой нерешительности Харриет промолвила:

– Мисс Вудхаус, поскольку вы не желаете дать мне совета, я должна принять решение сама. И я твердо уверена, то есть я почти окончательно решила, что откажу мистеру Мартину. Как вы думаете, правильно я поступаю?