Эмма

Услышав, что так ко мне обращаются остальные дети, она последовала их примеру, ни о чем не спрашивая. Несмотря на многочисленные увещевания Мери и Джулии, я не стала ее поправлять. Сейчас я судорожно искала, как бы повежливей и повеселее отозваться на ее явный восторг по поводу последней находки.

— Ну и ну, замечательный экземпляр, — пробормотала я неуверенно.

— Правда? — обрадовалась Тина. — Он еще и полезный, потому что умеет предсказывать погоду. Вот эти пупырышки — она показала на наросты, — всегда сухие, когда ясно, и влажные — перед дождем. Это мне старый рыбак сказал. Мы возьмем эту штуку домой и повесим в гостиной. Тогда не нужно будет спускаться в холл и смотреть на барометр.

Мое легкое, но плохо скрытое смущение не укрылось от ее глаз:

— Нет, пожалуй, я лучше подарю его мистеру Эллину. Я знаю, ему понравится, и, пожалуй, это больше подходит для кабинета джентльмена, чем для гостиной.

Я внутренне содрогнулась при мысли, что придется засунуть этот клубок склизких палок в наш багаж.

— А как ты собираешься довезти это до мистера Эллина? — не уступала я. — По-моему, это чересчур громоздко, чтобы брать с собой в Клинтон-Сент-Джеймс.

— А мистер Эллин, может, и сам сюда приедет нас проведать! — возразила Тина. — Ничуть не удивлюсь, если так оно и будет, а уж он-то придумает, как довезти эту штуку. А пока припрячу-ка я ее в одну такую хитрую расщелину в утесе, чтобы никто не заметил и не украл.

Она удалилась, а предназначавшийся мистеру Эллину сюрприз волочился и извивался за ней, как живой. Исходя из интересов мистера Эллина, оставалось только надеяться, что какой-нибудь злоумышленник — безнадежно повредившийся в уме — покусится на подарок, прежде чем сам благодетельствуемый окажется в этих местах. Впрочем, не было никаких оснований в ближайшее время ожидать приезда нашего друга.

И все-таки он приехал. Уже на следующий день его появление ознаменовалось ликующим воплем Тины. Я приветствовала его не в пример сдержаннее: моя замолкшая было совесть при виде него вновь зашевелилась, понуждая сообщить о том, что произошло между Маргарет и высокой дамой в черном. Но я ее не послушалась, а лишь поинтересовалась, что привело его сюда.

Он, казалось, несколько замялся, отвечая, ибо доставленные им известия не требовали такого дальнего переезда и вполне могли быть изложены в письме. Да и само слово «известия» было тут совершенно неуместно, скорее то был отчет о полном фиаско, которое он потерпел, пытаясь отыскать мисс Мэрфи. Перед отъездом в Ирландию он заручился помощью своей замужней сестры, жившей в Лондоне, и узнал адреса нужных контор и «кружевных лавок», как он их упорно именовал. На письма, спешно разосланные мною по этим адресам перед самым отъездом к морю, пришел отовсюду один и тот же очень вежливый, но неутешительный ответ. Чувствуя себя посмелее в чужих краях, чем дома, мистер Эллин обошел дублинские конторы и лавки собственной персоной, но с тем же отрицательным результатом. Нам ничего не оставалось, как прийти к заключению, что мисс Мэрфи и учениц находила, и изделия свои продавала через посредничество добрых знакомых.

Хотя мистер Эллин был, по его словам, совершенно сломлен всеми этими неудачами, он чрезвычайно воспрянул духом, увидев, что я приняла известия о его поражении с совершенным хладнокровием, хорошо маскировавшим, как я надеялась, охватившую меня при этом радость. Он остановился в деревенской гостинице на два дня, чтобы «дать роздых лошадке», но на самом деле его кобыле немного досталось отдыха, ибо эту злосчастную животину и в хвост и в гриву гоняли по песку мои племянники, равно как и Тина, которая — я собственными ушами это слышала — ревниво домогалась своей доли в верховых забавах на том вдвойне весомом основании, что она раньше других знает владельца кобылы и не хуже прочих ездит верхом: натренировалась, катаясь на пони ректора. В последствия этих посягательств я не стала вникать, уверенная, что мистер Эллин не допустит, чтобы девочка подверглась какой-либо опасности.

Он уже собирался уезжать, когда Маргарет не выдержала и выложила свою историю о высокой даме в черном, глаза которой, по непонятной причине, стали теперь уже гореть и сверкать из-под скрывавшей ее лицо короткой вуали. Этот рассказ заставил мистера Эллина изменить свои намерения и явно вывел из душевного равновесия Тину, впрочем, очень старавшуюся сохранять невозмутимый вид. Я заметила с превеликим огорчением, что, пока мы стояли и смотрели, как мистер Эллин отправляется в первую свою поездку по окрестностям — чтобы отыскать эту даму и ее спутников, — у девочки опять появился прежний страдальческий, застывший взгляд.