Эмма

She proved to be the daughter of a tradesman, rich enough to afford her the comfortable maintenance which had ever been hers, and decent enough to have always wished for concealment.—Such was the blood of gentility which Emma had formerly been so ready to vouch for!—It was likely to be as untainted, perhaps, as the blood of many a gentleman: but what a connexion had she been preparing for Mr. Knightley—or for the Churchills—or even for Mr. Elton!—The stain of illegitimacy, unbleached by nobility or wealth, would have been a stain indeed.	Оказалось, что отец ее — торговец, достаточно состоятельный, чтобы положить ей порядочное содержанье, и достаточно порядочный, чтобы предпочесть оставаться в тени.Вот к чему сводилось благородство происхожденья, за которое Эмма когда-то готова была поручиться!..Вероятно, кровь в ее жилах по-своему не уступала чистотою той, которая могла бы достаться ей от иного дворянина, — но что за родство сулила такая партия мистеру Найтли — или Черчиллем — или даже мистеру Элтону!..Для них пятно незаконного рожденья, не забеленное ни знатностью, ни богатством, было бы, позорным пятном.
No objection was raised on the father's side; the young man was treated liberally; it was all as it should be: and as Emma became acquainted with Robert Martin, who was now introduced at Hartfield, she fully acknowledged in him all the appearance of sense and worth which could bid fairest for her little friend.	Со стороны отца не последовало никаких возражений — молодому человеку было обещано щедрое приданое — все шло как полагается, и, познакомясь с Робертом Мартином, который сделался отныне вхож в Хартфилд, Эмма должна была согласиться, что он, судя по всему, и в самом деле обладает умом и сердцем, которые обещают ее подружке благоденствие.
She had no doubt of Harriet's happiness with any good-tempered man; but with him, and in the home he offered, there would be the hope of more, of security, stability, and improvement.	Она не сомневалась, что Гарриет ужилась бы со всяким мало-мальски приличным человеком, но с таким, как он, — в такой семье, как его, — она могла рассчитывать на большее — солидность, основательность, преуспеянье.
She would be placed in the midst of those who loved her, and who had better sense than herself; retired enough for safety, and occupied enough for cheerfulness.	Она попадет к людям, любящим ее; к разумным людям — разумней, чем она сама, — в надежно замкнутый, но деятельный круг, где ей некогда будет скучать.
She would be never led into temptation, nor left for it to find her out.	В нем никогда не будет места искушенью, и он же оградит ее от соблазнов извне.
She would be respectable and happy; and Emma admitted her to be the luckiest creature in the world, to have created so steady and persevering an affection in such a man;—or, if not quite the luckiest, to yield only to herself.	Она займет почетное положение и заживет припеваючи; Эмме лишь оставалось признать, что ей повезло, как никому на свете, если она сумела внушить столь сильное в прочное чувство такому человеку, — точнее, как никому на свете, кроме нее самой.
Harriet, necessarily drawn away by her engagements with the Martins, was less and less at Hartfield; which was not to be regretted.—The intimacy between her and Emma must sink; their friendship must change into a calmer sort of goodwill; and, fortunately, what ought to be, and must be, seemed already beginning, and in the most gradual, natural manner.	Гарриет, которую, по понятным причинам, то одно, то другое дело призывало к Мартинам, проводила все меньше времени в Хартфилде, и это не вызывало сожалений.Задушевной близости между ними неизбежно наступал конец.Дружбе предстояло смениться ровными, добрыми отношениями — и хорошо, что то, чему так или иначе надлежало совершиться, уже потихоньку совершалось, безболезненно и незаметно.