Эмма Дженкинс

Сквозь пелену дремы я услышала, как в замочной скважине повернулся ключ, а затем дверь распахнулась, и в комнату вошла девушка. Довольно высокая, худая, но не хрупкая – в ней чувствовалась сила. Волны светло-рыжих волос едва закрывали уши. Черты лица резко выделялись, чуть прищуренные ореховые глаза скрывали насмешку. Девушка опустила чемодан, скинула туфли и накидку:

– О! Новая соседка! Ну, привет.

– Привет, – я уселась на кровати и уставилась на нее ясным взором, совенок из зоопарка в полдень, когда ему докучают посетители. Взгляд застывал то на ярких волосах, то на желтом платье «революционной» длины чуть ниже колена. – Ты, наверное, Алисия!

– Наверное, – усмехнулась девушка, – а ты, значит…

– Эмма. Эмма Дженкинс, – для чего-то решила уточнить я, словно тут новенькие Эммы табунами бродили.

– Ну и горазда ты спать, Эмма Дженкинс. Вставай, а то обед проспишь!

Алисия забралась на свою кровать с ногами и открыто рассматривала меня.

– Богатенькая, – произнесла она наконец. – И откуда ты?

– Из окрестностей Брэдфорда. И ты права, у моих опекунов хорошее производство. Денег нам вполне хватает.

– Опекунов? А родители?

– Погибли. Давно уже.

Мы немного помолчали.

– Ну а мы люди простые, можно сказать, с улицы, – в насмешливом голосе соседки слышался вызов. Светло-карие глаза смотрели с интересом. Что, мол, на это скажешь?

– Рада с тобой познакомиться, Алисия, – сказала я от души.

И мои родители, и ма с па учили меня тому, что происхождение – не главное. А воротить нос от тех, кому не повезло так, как тебе, – последнее дело.

Девушка подошла к окну и приоткрыла одну из створок.

– Не против? – снова не без ехидства спросила она меня.

Я покачала головой.

– Дар какой у тебя?

– Никто пока не в курсе, – почему-то захотелось рассказать все как есть. – Два с половиной уровня, но ни полюс, ни даже ось пока неизвестны.

– Да ну? – Вот теперь в голосе Алисии Уилби прорезался настоящий интерес. – И куда тебя определили?

– К магам жизни. Наставник – мэтр Далтон.

Девушка задумчиво хмыкнула и повернулась ко мне.

– Если уж Далтон не вытащит из тебя зачатки дара, то можешь быть уверена: ты не виталист. Дотошнее его я в жизни никого не видела. Ладно, соня, пойдем, отведу тебя в столовую. А то еще уснешь по дороге.

И мы пошли на обед. По дороге то и дело приходилось останавливаться. Алисия приветствовала знакомых, с некоторыми шушукалась, с некоторыми спорила, а с одной девушкой обменялась такими солеными шуточками, что мне стало неловко. У входа в столовую мы столкнулись с группой парней. Один из них, со светлой челкой, падающей на глаза, противно ухмыльнулся и крикнул в нашу сторону:

– Смотрите, огневушка-поскакушка завела себе новую подружку.

– Отвали, Стен, и не позорься, пора бы уже вылезти из песочницы, – презрительно бросила Алисия и слегка подтолкнула меня в спину: пошли, мол.

– Тебя тут все знают, – не смогла не отметить я, когда мы поднимались по лестнице.

– О да! Так, чем нас сегодня покормят? – и мы пристроились в конец очереди, куда более длинной, чем вчера.

Сегодня я ела за большим столом в окружении приятелей Алисии. Сквернословили некоторые из них ужасно, но ко мне отнеслись дружелюбно. Расспрашивали, давали советы, рассказывали разные забавные случаи и смеялись, когда я рассказывала о наших с Лиз проказах в школе мэтрисс Шульц. Ханну я тоже заметила: она шла с подносом, думая, куда бы примоститься. Когда я махнула ей рукой, приглашая к нам, она с негодованием посмотрела на меня и прошла мимо.

После обеда наши с Алисией пути ненадолго разошлись. У нее были свои дела, а мне нужно было взглянуть на расписание.

В главном корпусе народу было чуть меньше, чем в столовой. Потолкавшись минут десять, я нашла, наконец, свое расписание и начала аккуратно переписывать его в тетрадь, когда меня вдруг очень невежливо схватили за локоть.

– Виталисточка, значит! Ничего себе такая! – передо мной стоял тот самый белобрысый Стен. – Передай своей рыжей подружке: если будет выпендриваться, я ей это припомню!

Дослушивать эту проникновенную речь я не стала. Молча отдернула руку и поспешила уйти.

Прогулки ради я обошла почти всю территорию школы, кроме полигонов, и только после этого вернулась в общежитие. Завтра должны были начаться занятия, а сделать предстояло много. Например, привести в порядок форму. Даже в то небольшое зеркало, которое висело над умывальником, было видно, что она висит на мне как на вешалке. Я крутилась, пытаясь понять, как исправить удручающее положение. Наконец, решила немного сузить платье в талии. Сказано – сделано. Небольшой дорожный набор для шитья был у меня с собой, и я взялась за работу. Когда я уже заканчивала, в комнату вошла Алисия.

– Ух ты, богатенькие девочки сами ушивают себе платья? – беззлобно осведомилась она.

– Они еще не на то способны, – решила отшутиться я, перерезая нитку. – Сейчас посмотрим, что вышло.

Примерка показала, что вышло чуть лучше, но до стандартов лиденбуржской моды этому платью было так же далеко, как от меня до Брэдфорда пешком.