Эмма, фавн и потерянная книга

Пусть Беркенбеки считали каждое письмо от далекой любимой племянницы маленьким чудом света, зачитывали до дыр любой журнал мод, только он выходил, и никогда не одевались как следует, обе поварихи были женщинами сердечными и часто, когда я заболевала, варили мне куриный бульон. На последний день рождения они даже испекли для меня огромный торт, украшенный марципаном. В общем, я очень любила их обеих. Они были милыми, но, к сожалению, иногда немного раздражали.

– Ах, самое главное мы еще и не рассказали, – вскинулась старшая госпожа Беркенбек, скорчив шутливую рожицу. – Есть новости насчет Шайенн. Мы недавно наткнулись на один блог и почерпнули оттуда совершенно новую теорию. И еще раз посмотрели новые фотографии в inTouch. – Она перешла на шепот: – Скажу только два слова: Леди Гага.

– Э-э… – протянула я. – А не слишком она молода, чтобы иметь дочь такого возраста?

Женщины обменялись торжествующим взглядом.

– Пускай, – сказала одна из них. – Ну а что насчет младшей сестры? Ну, теперь-то мы приблизились к разгадке?

– Э-э… – снова протянула я и пожала плечами.

В прошлом году в Штольценбург поступила девочка по имени Шайенн, и с того времени обе госпожи Беркенбек молили меня поведать, с какой знаменитостью связана двенадцатилетняя шатенка с короткой стрижкой. Информация о том, что она здесь инкогнито, быстро разошлась по замку. Как и то, что только мой отец знал, кто ее родители. Но мать и дочь продолжали верить в то, что мне-то папа должен проболтаться (он не пробалтывался, но обе поварихи об этом и слышать не хотели).

– Ну, мы хотя бы движемся в правильном направлении? – разочарованно спросила старшая госпожа Беркенбек.

– Без понятия, – сказала я. – Однако позвольте представить вам Ханну Нойлер. Она – наша новая стипендиатка, и у нее непереносимость лактозы.

– Ох, прости, как невежливо с нашей стороны. Добро пожаловать в Штольценбург! – сказала молодая госпожа Беркенбек и посмотрела на Ханну. – А как ты смотришь на продукты из сои? Мари года два назад тоже как-то раз сильно испортила себе желудок… Мам, помнишь? Она заказала в каком-то кафе омлет и…

– Соя подойдет, – сказала Ханна, и я решила, что на первый раз она услышала достаточно беркенбекских россказней.

– Ах да! – воскликнула старшая госпожа Беркенбек. – Это еще было под Пасху, Мари как раз оформила подписку на газету, которую разносчик положил ей под дверь, на следующий день после велосипедной прогулки…

– Ну, до скорого, нам пора, – пробормотала я и потянула Ханну за рукав.

Мы незаметно отошли от кухни и оставили поварих с их болтовней, сплетнями и морковью.

Ученический кафетерий, где на полдник давали чай, какао и кексы и где ученики делали домашние задания или болтали, помещался в овальном зимнем саду, переходившем в парк вокруг замка. Изящные плетеные кресла и столы произвели на Ханну глубокое впечатление, но еще более глубокое произвел захватывающий дух вид на террасы с каскадом фонтанов (с недавних пор здесь появилось несколько скамеек, для установки которых приложили усилия мы, участники школьного комитета).

А еще Ханну восхитили три овечки, пасшиеся на маленьком лужке в другом конце парка. Долли, Долли II и Фрейлейн Бархатный Носик принадлежали мисс Витфилд, жившей в крошечном домике рядом с упомянутым лужком, она вела занятия по этикету и английскому языку. Мы не смогли удержаться и нанесли визит трем самым шерстяным штольценбурженкам, затем осмотрели теннисную площадку и спортивный зал, в подвальном этаже которого располагался бассейн с дорожками для соревнований и зрительскими трибунами.

Ханна долго трепала Долли II по шее, а Долли и Фрейлейн Бархатный Носик паслись рядом, не приближаясь к ограде, и только иногда поднимали головы, чтобы смерить нас скептическими взглядами. Мисс Витфилд незадолго до летних каникул побрила трех своих любимиц, и потому их мех еще был относительно коротким и аккуратным.

– У тебя прическа как у моей бабули, – сказала Ханна Долли II и шепотом добавила: – Но тебе она идет больше.

Мы с Ханной долго не могли покинуть овечек. Но я хотела непременно показать подруге развалины монастыря, пока не настало время идти обедать.

Штольценбург, как и многие крепости в долине Рейна, стоял на вершине холма, чтобы вовремя можно было заметить приближение неприятеля. Замок окружал густой лес. Не меньше пяти минут уходило на то, чтобы кое-как пробраться через непроходимую чащу до руин старой обители, которая находилась рядом с парком. И увидеть ее можно было только оказавшись прямо перед обломками ее стен.

Так же дело обстояло и с Рейном. Сразу за развалинами монастыря открывалась журчащая река – она текла так близко, что я каждый раз удивлялась, как поздно ее удавалось услышать. Сегодня искусный рыцарь-разбойник, наверное, без проблем мог бы пробраться к стенам замка и напасть на него врасплох. Правда, я понятия не имела, как часто в прошлом случались нападения на Штольценбург, но серьезных повреждений он точно не получал.