Эмма. Тайна Анастасии Лоу

— Я не могу тебе доверять, — неожиданно заявил Роман Владимирович.

— Ты мне не веришь?! — изумилась Эмма. — Ты поверишь тем, кто меня обвиняет, и не поверишь собственной дочери? Это с каких это пор ты не можешь мне доверять?

— С тех пор, как ты взяла без спросу тот медальон, который я у тебя забрал.

Эмма прикусила губу. Веская причина не доверять ей.

— С какой целью ты это сделала? — спросил Роман Владимирович.

— А с какой целью ты скрывал, что Анастасия Лоу — твоя мать?

Роман Владимирович от неожиданности потерял управление и чуть не заехал в кювет, но успел затормозить. От резкой остановки Эмма стукнулась головой о переднее сидение и больно ушибла нос.

— Как? Как ты… — запнулся Роман Владимирович.

— Как я узнала? — договорила за отца Эмма, потирая ушибленный нос. — С помощью медальона и анализа фактов. Когда я нашла у тебя медальон, я ничего не знала об Анастасии Лоу. В лагере мне рассказали, что перед смертью Лоу заказала два медальона для сыновей. Я предположила, что у тебя был как раз один из них! Я подумала, что это ошибка, и пошла в библиотеку. Там я узнала, что у Анастасии было два сына: Роман и Юрий. Папа, РОМАН И ЮРИЙ, — повторила с расстановкой Эмма, — так же выяснилось, что мальчики осиротели в четырнадцать и тринадцать лет, а потом их усыновила некая Квасова. КВАСОВ — фамилия твоего брата, папа. А директор Борис Степанович рассказал мне, что тебя привозили в лагерь в моём возрасте и ты говорил, что у тебя погибла мама, и умер папа от туберкулёза, точно так же, как умерли Лоу и её муж. Кроме того годы рождения детей Лоу и ваши с дядей совпадают. Но вот что странно в книге, которую я взяла, было навалом информации о дяде, а вот о тебе ничего …. — Эмма перестала говорить, ожидая, что дальше отец сам всё расскажет, но он молчал, и она продолжала. — В последнем упоминании о тебе говорилось, что тебе было двадцать один год, когда твой брат совершил последнее в своей жизни преступление, и всё. К тому же Майоров. Откуда взялась эта фамилия? Исходя из этого, я сделала вывод, что ты изменил фамилию! Может, поведаешь мне, зачем?

Но Роман Владимирович молчал, напряжённо вглядываясь вдаль, даже не моргал.

— Я вижу, ты не в настроении сегодня разговаривать, — едко заметила Эмма. — Что ж, не беда. Я сама расскажу. В книге написано, что дядя несколько раз нарушал закон и сидел в тюрьме, а Борис Степанович сообщил, что вы с братом были не в ладах, и ты не любил о нём говорить. А я знаю, какой ты честолюбивый. Кроме всего прочего, мама как-то сказала мне, что ты с самого детства стремился к работе в полиции. Но из-за того, что твой брат имел проблемы с законом, тебя могли не взять на должность. Поэтому ты сменил фамилию, что бы скрыть своё родство с ним!

Роман Васильевич снова резко затормозил, и Эмма опять шмякнулась носом о сиденье. Видимо, он делал это специально, чтобы девчонка замолчала. Но на этот раз Роман Васильевич пошёл на контакт:

— Он всегда говорил, что разбой у нас в крови. Что наш дед был преступником, и мы должны быть преступниками. Я с ним не соглашался. Я хотел другой жизни. До его преступлений я пытался наладить контакты, чтобы работать в полиции. Но Юра всё портил! Когда он вышел после второй судимости, мне предложили сообщить о его планах взамен на должность и конфиденциальность. И когда он в очередной раз собрался на дело, я его выдал. Работу мне действительно дали, настояли на том, чтобы я сменил фамилию. И больше информация о моём родстве с Юрой не распространялась. Однако, когда он вышел, то потребовал стать твоим крёстным отцом взамен на молчание.

Эмма молчала. Она поверить не могла, что всё так далеко зашло. Странную схожесть в судьбах заметила девчонка между своей семьёй и семьёй Анастасии Лоу.

— Как ты думаешь, пап, мне просто интересно, а Лёша, когда узнает, что на меня повесили кражу, тоже сменит фамилию и начнёт меня избегать? — Эмма печально усмехнулась. — Вы с ним очень похожи. Он тоже думает о карьере.

Роман Васильевич промолчал, не проявив никаких эмоций на лице, хотя немного вздрогнул.

— Но дядя же исправился. Почему же ты до сих пор отвергаешь его? — спросила Эмма.

— Он может и исправился, но его прошлое уже не исправишь никогда.

— Неужели ты будешь так всю жизнь бегать? Когда-нибудь вы помиритесь?

— Только когда я брошу работу.

— Работа! Работа! Работа! Подумать только, всё это ради какой-то работы! — взорвалась Эмма. — Я тебе поражаюсь! Как ты мог поступить так с братом. Ты променял родного человека на работу! И сейчас выбираешь работу.

— Я не сделал ничего такого жестокого! Почему я должен принести свою службу в жертву преступным наклонностям брата? — разозлился Роман Васильевич. — Моя мать тоже сделала свой не простой выбор между справедливостью и кровным родством, выдала отца властям, а я всего лишь…

— А мне плевать, что сделала моя бабка! — Эмма яростно перебила отца. — Она жила неизвестно когда! Я её не знала! А ты — мой отец. И я жалею, что это так!