Эмма. Тайна Анастасии Лоу

Роман Васильевич оторопел, но ничего не ответил. Он посмотрел на Эмму в зеркало. Та сидела, грозно вглядываясь в виды за окном. Они ехали по городу. Знакомые улицы. Знакомые дома. Эмма не видела их уже больше двух месяцев. Возможно, в другой раз она была бы рада им и даже вышла бы прогуляться по бывалым маршрутам. Но сейчас на душе было паршиво, и на что бы она ни посмотрела — всё вызывало тоску. На улице было так же мерзко, как и внутри. Небо было серое, грязное. Атмосфера гнетущая, давящая. Впереди предстоял ещё один пренеприятный разговор.

Роман Васильевич остановил перед домом.

— Всё, выходи, — подавленно проговорил он. — Пусть мать с тобой разбирается.

Эмма метнула острый взгляд в зеркало заднего вида и встретилась в нём с глазами отца. Девочка не отводила взора, силясь придумать, что бы такого колкого можно ответить отцу. Вдруг она поймала себя на мысли, что не хочет больше говорить и, не раздумывая, вылезла из машины. На прощанье Эмма со всей дури хлопнула дверью автомобиля, что в окнах задрожали стёкла. После этого девчонка не спешила уходить. Она сталась стоять на месте, ожидая, что Роман Васильевич сейчас выйдет и отчитает её, но, на удивление Эммы, он проигнорировал такое поведение, и машина двинулась прочь. Девчонка проводила её грозным взглядом. Немного погодя, Эмма повернулась к дому. В этот момент собственный дом был ей противен, как и всё остальное, даже немного больше. Эмма зашла в подъезд, начала подниматься на свой этаж. Сначала она шла медленно, неохотно, но потом поняла, что это не избавит её от ещё одной ссоры.

«Чем быстрее начнём, тем быстрее окончим. Разругаюсь с мамой и поеду обратно в лагерь, — девчонка ускорила шаг. — А может… может, она меня поймёт? — у Эммы появилась надежда на лучший исход. — Она же моя мама. Может, получится поговорить с ней по душам? Может, хоть она мне поверит?»

В дверях Эмму уже ждала мать. Её грозный вид говорил, что никакого разговора по душам не предвещается. Волосы у неё были такие же взъерошенные, как и у отца, когда тот приехал в лагерь. Вся она была на редкость красная и походила на дракона, готового вот-вот извергнуть пламя.

При её виде Эмма даже немного опешила, но постаралась сохранить холодное выражение лица и вести себя непринуждённо.

— Мне позвонили и сказали, что ты украла телефон у соседки! — завопила Олеся Викторовна с порога.

— И тебе доброго дня, мам, — не очень-то дружелюбно ответила Эмма, пройдя мимо матери в квартиру и закрыв дверь. Ей совсем не хотелось выяснять отношения на лестничной клетке.

— Это правда!? — не отставала Олеся Викторовна. — Ты что, опустилась до воровства?!

— Конечно, нет! — сухо ответила Эмма. — Кто-то подкинул мне брелок от этого телефона. Я ничего не воровала.

— Ответь! Почему я каждый раз узнаю от чужих людей о твоих выходках? Ответь! — Олеся Викторовна рвала и метала.

— Ну, наверно, потому что ты не узнаешь о них от меня. Ты вообще у меня ничего не узнаёшь! — девчонка начала стаскивать с себя кеды.

— Ты же мне всю репутацию испортишь! — вскрикнула Олеся Викторовна. — Как я теперь в глаза людям смотреть буду!?

— Ты меня вообще слышишь!? — рассердилась Эмма. — Я же тебе сказала, что это не я!

Но Олеся Викторовна слышала только себя, она не замечала сопротивлений Эммы и продолжала разрываться:

— Я уже не говорю об отце! У него на кону вопрос о повышении! Ты же ему всю карьеру запорешь!

Эмма попыталась уйти от матери в гостиную, свою комнату, на кухню, но та прилипла, как банный лист, и всюду её преследовала.

— Он так долго шёл к этой должности! — Ты даже не представляешь, через сколько всего ему пришлось пройти! — от бесконечных воплей Олеся Викторовна начала терять голос. Последние фразы она уже не говорила, а сипела. — Он столько всего сделал ради…

— Например, продал родного брата? — хладнокровно спросила Эмма.

— Что? — прохрипела Олеся Викторовна. Её как будто громом поразило. — Ты знаешь?

— Да, знаю. Последние дни были очень информативны!

— Что бы ты там ни думала, но мы работаем, чтобы ни ты, ни Леша ни в чём не нуждались, мы работаем, чтобы лишнюю майку тебе купить, — с расстановкой произнесла Олеся Викторовна.

— Ой, вот только не надо как цыгане прикрываться детьми! — выпалила Эмма, — Если бы вы действительно волновались обо мне, то хотя бы изредка спрашивали, как у меня дела! Неужели вы не понимаете, что мне не нужны все эти вещи, которые вы покупайте! Всё, что мне нужно, это хоть какое-то внимание с вашей стороны! Я всего лишь хочу знать, что существую для вас! — Эмма вышла из себя.

— Ты… существуешь… — неуверенно проговорила Олеся Викторовна. — Мы волнуемся и заботимся о тебе.