Эмма в ночи

Дама помнит, что по поводу ожерелья это семейство заходило к ней дважды. Сначала Джуди, Касс и Эмма остановились на него посмотреть после того, как приобрели школьную одежду. Младшая дочь, Касс, взяла украшение, вздохнула и попросила мать его ей купить. Джуди Мартин выхватила безделушку у нее из рук, заявила, что это «дешевое барахло» и что ей надо развивать хороший вкус. Девочка повторила свою просьбу, сказав, что оно ей очень понравилось. Ангелочек напомнил ей фею Динь-Динь из «Питера Пена» – ее любимой детской книги. Скорее всего, отец часто читал ее на ночь. «Питер Пен». Но это не помогло. Джуди Мартин еще жестче ее отчитала и направилась к двери. Дочери пошли за ней. По дороге старшая, Эмма, толкнула сестру плечом и изобразила пальцами букву Л. Лузер.

На следующий день Джуди Мартин вновь пришла в магазин и купила ожерелье. Хозяйке заведения запомнилась улыбка на ее лице – она подумала, что мать покупает украшение младшей девочке, которая ее об этом просила. Лео показал ей две фотографии и спросил: «Вы уверены, что безделушку тогда взяла в руки Касс Таннер, девочка, изображенная на этом снимке, а не Эмма, которую вы видите на другом?»

Хозяйка магазина отмела все сомнения. «Увидев интервью с ее матерью Джуди, я глазам своим не поверила. Она сказала, что купила ожерелье старшей дочери, Эмме. Думаю, так оно и было. Но как она могла подарить его ей, если оно понравилось ее младшей сестре?»

Эмма носила украшение каждый день. Это подтвердили друзья, отец, а заодно и в школе. Можно было с уверенностью сказать, что Джуди Мартин действительно вернулась в магазин и приобрела безделушку Эмме. Но не Касс.

Психоаналитик попыталась оспорить этот вывод. «Эбби, но ведь хозяйка магазина могла и ошибиться». То же самое подумал и Лео. То же самое ей сказали в отделе, отвергнув ее теорию, предполагавшую, что случившееся так или иначе связано с семьей, когда не смогли собрать надежных улик, когда эта самая семья в окружении адвокатов стала лить слезы перед камерами. Но Эбби правду знала. Люди вроде Джуди Мартин именно так и поступают. Они в совершенстве владеют искусством обмана и без устали манипулируют другими. Эбби не только изучала подобного рода модели поведения, но и сама сталкивалась с ними самым непосредственным образом.

Изречение номер пять.

Психоаналитик – «Ей когда-либо ставили диагноз? Я имею в виду – вашей матери?»

Нет. Никогда. Эбби единственная в семье знала, что некоторые мамины поступки нуждаются в диагнозе. Не отец. Не мачеха. И даже не сестра Мег, которая и сейчас считала родительницу лишь «легкомысленной» и «во всем себе потакающей».

Психоаналитик – «Вы хотите сказать, что именно поэтому стали заниматься психологией? Почему темой вашей диссертации были избраны циклы нарциссизма в семье?»

И что это доказывало? Решение изучать данную дисциплину пришло подсознательно. Но когда Эбби впервые прочла о нарциссизме и нарциссическом расстройстве личности, железы резко выбросили в кровь столь мощную дозу адреналина, что она не удержалась на ногах и упала на колени. Прямо в библиотеке Йельского университета. Прямо на глазах у подруги, с которой они вместе снимали квартиру, решившей, что ее хватил удар. Эбби захотелось свернуться калачиком на полу и раствориться в волне озарения, нахлынувшей на нее по прочтении строк учебника.

Предполагается, что эту болезнь понимают все без разбора, наделяя ярлыком «нарцисс» каждую девочку, которая дважды смотрит на себя в зеркало, и каждого парня, который никогда и ни к кому не обращается за помощью. В книгах и фильмах «нарциссом» нарекают каждого, кто обладает эгоистичным характером, но эти персонажи впоследствии раскаиваются, идут на примирение, осознают свои ошибки и видят свет в конце тоннеля. На самом деле очень немногие знают, что представляет собой эта болезнь и на что она похожа. Она не допускает ни раскаяния, ни примирения, ни света, который можно было бы увидеть. Таким опасным этот недуг делает комбинация двух его составляющих – чрезмерно активной эксплуатации окружающих и неправильного восприятия с их стороны.

Изречение номер шесть.

Психоаналитик – «Давайте попытаемся разобраться во всем до конца. Предположим, следствие надавило бы, добилось психиатрической экспертизы и выступило против местных средств массовой информации, открыто вставших на сторону несчастных родителей. Допустим, впоследствии выяснилось бы, что у Джуди действительно какое-нибудь расстройство личности. Или что у Оуэна Таннера депрессия. Или что Джонатан Мартин алкоголик, а его сыну поставили диагноз СДВГ[1]. Вместо того, чтобы продолжать этот перечень дальше, просто предположим, что специалисты пришли бы к заключению, что мать страдает целым комплексом психических отклонений. Даже если так, это отнюдь не означает, что девочки были бы найдены».