Дима-Fieldy: А у Максима был день рождения. Двадцать четыре года. Мы отмечали в вагоне-ресторане, а когда все разошлись, мы с Олегом устроили продолжениебанкета. А потом и мы тоже пошли по своим вагонам. А вагон-ресторан был пятнадцатый, а наши вагоны – кажется, второй и четвертый. И мы идем вот так через весь состав, и к нам подвалили дембеля и давай что-то нам рассказывать. И мне попался дембель вот тако-о-о-ой. И я спрашиваю – слушай, вот если в армию чувак попадает – есть такой вариант все-таки – как надо себя вести? Он так: ха! Главное – надо всем сразу дать понять, что ты ничего делать не будешь, что тебя ни попросят. Я просто представил, как все мы заходим в часть. Мне там: постирай носки! А я: не буду, иди отсюда. И его сразу так табуреткой…
Олег: А мне достался качок какой-то. «Вот вы музыканты, ездите, да? А я вот раньше в цирке выступал. Подбрасывал тяжелые предметы». Потом там еще подвалили дембеля, и некоторые косо смотрели на наш внешний вид. Тот, который в цирке выступал, дал нам понять – ребята, лучше вы идите отсюда, а то что-нибудь плохое может начаться. В общем, они нас отпустили великодушно, но могло все это кончиться не очень хорошо. На этом бы закончилась история одной трети группы «Оригами». А вообще эти ребята-дембеля – они олицетворяют такую общую массу российской молодежи.
Максим: По сравнению с другими группами у нас всегда все было спокойно, до каких-то конфликтов не доходило, и я надеюсь, что не дойдет. По рассказам некоторых групп, которые там дрались с гопарями, постоянно какие-то наезды – у нас такого не было.
Дима-Fieldy: А когда с детьми в вагоне ехали, там все время такие разговоры: «А почему Вася на верхней полке? А можно мне тоже на верхней?» И мне так было грустно от этого от всего. Но рядом со мной сидел какой-то накуренный сноубордист и рассказывал, что он был в Кировске недавно, и там было так здорово. Потом меня чуваки забрали в вагон-ресторан, и мне так хорошо стало.
Максим: Самый курьезный был концерт, когда я не приехал. Группа поехала в Череповец, а я был в командировке, под Тверью. Концерт был в субботу, а у меня было срочное задание по работе. И я это задание быстро доделал, поймал машину и поехал из Твери в Москву на машине. Но все равно в итоге я не успел на поезд. Приехал в Питер и на форуме, когда концерт уже должен начаться, пишу: «Я – дома». А на концерте пел Дима – он орет, и сыграли самые крикунские, скримо-песни.
Олег: Нам потом сказали – ух было как круто. Жаль, что не было Максима. А кто-то даже не понял, что его не было.
Дима-Fieldy: Когда ездили в Петрозаводск, ночью у нас закончилось «топливо». А в поезде не было – у проводников. Ну, мы послали двух гонцов. Это была станция Волховстрой. И вот – несколько путей, наш поезд остановился ровно посередине. Андрей с Олегом выходят, залезают на платформу, а там такие местные ребята стоят. Увидели их, проявили к ним интерес. Но наши парни быстро бегают, Олег занимался легкой атлетикой, и пиво у нас осталось, и они унесли ноги. Правда, пиво мы потом начали громко пить, и проводники хотели нас ссадить. Еще прикольный был концерт в Харькове, когда приезжаем, и выяснилось, что организатор – активист какой-то фашистской организации.
Олег: Меня он с самого начала насторожил своими шутками – типа, «зик хайль».
Дима-Fieldy: Он нас встретил, мы заходим в клуб, а он там со своими друзьями – там, «зик-хайль» и какие-то такие шутки.
Олег: Потом мы сидим уже, едим, и он тут начинает насчет того, что у нас была ситуация в Питере, когда парня зарезали, и он: вот, предупреждали же, что не стоило соваться, правильно досталось. Я там чуть не подавился. В принципе, терпимо отношусь практически к любым движениям, течениям. У всех на что-то есть свои причины, есть свои мысли, но разговор за столом о том, что кого-то «правильно» убили, меня немного шокировал.
Дима-Fieldy: И мы вообще про это не знали – что за организатор такой.
Олег: Было весело, когда организатор весь концерт напивался со своими друзьями и выходил после каждой группы на сцену и говорил, что концерт проходит, типа, под эгидой какой-то там самой влиятельной скинхедской группировки Украины. И в конце концов он говорит: «Я не поддерживаю коммунизм, гомосексуализм и антифашизм. Так что, кто втыкается в это дерьмо, вон из зала».
Дима-Fieldy: Это мы сейчас уже постриглись, а тогда многие еще в группе были с волосами, накрашенные – ногти там, глаза. Выходим на сцену, а там, в зале, мужики такие в стиле «Umbro». И потом нас еще обвиняли, что мы участвовали в каком-то фашистском концерте.
Олег: Там владельцы клуба и организаторы – ультраправые. Получается, все, кого они не привозят, участвуют в ультраправых акциях.
Дима-Fieldy: Да, если бы мы, конечно, узнали заранее, что будет такая тема…
