ЭМО

Олег: Если бы все это не было так распространено, то и реакция была бы другой. Говорили бы – вот какая стильная группа! Или: вот какая стильная молодежь! А так вызывает раздражение. И сейчас даже группы, которые никакого отношения к эмо не имеют, которые играют, там, рок или поп – все равно, все с челочками, в узких джинсах.

Максим: Всегда есть такая тема, что одни люди себя естественно ведут, а есть те, которые просто пытаются себя показать.

Олег: Раз эмо, то, получается, человек начинает бравировать своим тонким внутренним устройством, начинает пытаться себя выражать в каких-то видах искусства. В фотографии, например. Сфотографировать как-то вот, например, стакан и всем рассказывать, что он на него посмотрел и увидел в нем Вселенную. То же самое с поэзией – стихи писать. В принципе, многие пишут. Особенно в подростковом возрасте, а кто-то пишет всю жизнь. И никто не скажет, что это – эмо. Есенин – это эмо? Самое эмо – это, наверное, Бродский. Такое грубое эмо…

Максим: Из самых напыщенных эмо-боев практически каждый хоть раз, да сидел и ковырял себе руку. Чтобы вот так аккуратненько, не задеть никакой сосудик, но пусть шрамик останется. Чтобы прийти в школу и всем показать: вот, человек страдал. Это позерство такое – чтобы выделиться. Люди по-разному выделяются. Раньше если кто-то в широких штанах, с цепями – все думают: что за обезьяна? Теперь – если весь в черном, розовом…

Олег: Когда появились рэпперы, на это тоже смотрели поначалу как на что-то такое, а потом привыкли все, примелькалось, и нет особого внимания к ним. Потом – альтернатива, нью-металл, мазафака. Тоже широкие штаны, цепи, дрэды. Сейчас уже нет в этом ничего особенного. Скоро так и с эмо будет. Сейчас много таких людей – рэпперов, альтернативщиков, эмо, которые уже давно выросли из отрочества, а некоторые и юности. И никто себе вены не режет, ведут нормальную жизнь.

Максим: Все это хорошо, я считаю. Потому что девяносто девять процентов – если взять все население России – это, как их называют, «орехи» – недавно новое слово услышал. Орехи – это не гопники, нет. Просто обычные люди.

Сочи: Я на последнем концерте в Москве, когда там избивали людей, увидел всего несколько девочек в розовом, несколько мальчиков с накрашенными глазами, а все остальные – обычная молодежь. Джинсики, маечки. При этом они пришли на эмо-группу.

«Мы – по-любому андеграунд»

Максим: Мы недавно ходили на передачу – ее Илья Черт ведет. По питерскому «Пятому каналу», передача об андеграунде. Собрали всяких художников, писателей, музыкантов, а мы сидели как зрители, в первом ряду. И все там что-то орали: «Андеграунд есть!» «Андеграунда нет!» «Андеграунд – это когда нет коммерции, а как только коммерция, это уже не андеграунд!» И там сидел Артем Копылов, который выпускает наши альбомы. И он сказал, что коммерция есть по-любому. Ты продаешь свой альбом, ты получаешь за него деньги. Сейчас все это выросло в объемах по сравнению с тем, как было десять лет назад. Тогда, если на альтернативный концерт приходили триста человек, – это был успех. Сейчас, когда приходит тысяча, – это уже так себе… Вот мы сейчас будем играть на «Крыльях». Когда группы вроде нас играют на «Крыльях», это уже какая-то движуха вперед. Другое дело, что не пускают на радио, не пускают на каналы типа MTV и Муз-ТВ – ну и хер с ними. Бабки, наверное. Все решают бабки. Заплатил бабки – какой-нибудь Вася Пупкин, у которого папа где-то там. Все, показали его клип. Но он все равно никому не нужен. Помню, были такие группы, выступали на каких-то там передачах, херачили под фонограмму, рот разевали. Группы, в принципе, из ниоткуда и в никуда и ушли.

Андрей: Мы – по-любому андеграунд. У нас вообще нет какой-то массовой культуры – ни эмо, ни нью-металл. Она есть как субкультура – люди тусуются, встречаются, а так ее толком никто никуда не продвигает. Да, сейчас начали появляться каналы альтернативные – А1, О2. И я надеюсь, потому что пошел толчок уже, что когда-то это вылезет из андеграунда, как на Западе. Там такие группы имеют вес, и какой-нибудь «R & B» не подойдет и не скажет – ты, чмо, играешь в подвалах. Еще вопрос, кто кого перевесит…

Максим: Мы сейчас сделали клип – он в ротации на канале A1, и бюджет для него выжали минимальный. Мы там сами все таскали, сажали оператора на шею, и он снимал что-то сверху. Не было подзвучки, мы писали в поле, и был только магнитофончик, который мы прятали за комбики – для барабанщика. Чтобы он хоть что-то слышал, а все остальные играли под барабаны.