ЭмоБоль. Сны Кити

Там же, в «Эйфории», у меня случился первый настоящий лесбийский опыт. Мне понравилось. Девушку пытались лечить от того же самого. Мы занялись сексом в знак протеста, наспех и в антисанитарных условиях. Хорошо, что у девчушки, имени которой я не узнала, опыта и терпения оказалось предостаточно. Если учесть, что туалеты в клинике наверняка были утыканы камерами, Юрию Олеговичу, несомненно, удалось насладиться плодами своей работы и понять, что он потерял. На показательной беседе с доктором при маме я сказала, что мне нравятся мальчики, я думать не хочу о сексе с девочками, хочу в будущем завести семью и детей. И ни капли не соврала. Я не хотела думать о Кити, мысли приходили сами собой. Юрий Олегович и мама прослезились. Меня выписали. С мамой я практически больше не разговаривала. Хотя мне её жаль. Она получила огромный комплекс вины. Мы не смогли жить вместе. Через год она поменяла нашу трёшку на однушку с доплатой в нашем же доме. Доплату оставила мне в наследство и укатила жить в Канны. Дедовских червонцев ей хватило на домик на побережье, где она, надеюсь, счастливо живёт с молодым бойфрендом. Моей маме ещё нет сорока, и она прекрасно выглядит. Мы с ней иногда перекидываемся пустыми формальными фразами в Интернете, она всё время зовёт меня в гости, хотя прекрасно знает, что я никогда не приеду. Скорее уж к папе в Архангельск. Только он не зовёт.

Последний школьный год получился сумбурным и перенасыщенным. Мы с Кити по-прежнему сидели за одной партой и мило общались в школе, но между нами искрилось невидимое напряжение. Кити наставила себе заклёпок по всему телу и даже сделала тату на спине. Она теперь считала себя настоящей эмочкой с разбитым несчастной любовью сердцем и никого к себе близко не подпускала. Особенно меня. Любое моё прикосновение казалось ей подозрительным. Я же, понимая всю тщетность своей любви к Кити, пустилась в череду любовных приключений с представителями обоих полов в надежде заглушить своё чувство. Но чувство упрямо росло и только обострялось от романов с нелюбимыми партнёрами. Отчаявшись побороть его, я решилась на крайнюю меру.

Сразу после школы выскочила замуж за огромного волосатого басиста группы «Скуллс» по кличке Блэк. Меня тогда все звали не иначе, как Ритуал. А иногда — королева Ритуал. Кити, естественно, проходила свидетельницей на этом трагифарсе. И мы с ней даже пару раз официально обнялись и поцеловались — ради чего, наверное, только и стоило выходить замуж. У нас была шикарная свадьба в клубе «Арктика» с чёрным свадебным платьем, похоронным кадиллаком, ночным концертом друзей и, наконец, брачной ночью при свете факелов в фамильном склепе. Надеюсь, дед и прадед в гробах не перевернулись.

Прожили мы с мужем ровно два месяца, и то так долго, потому что месяц не просыхали после свадьбы. Как только я протрезвела, мне хватило недели, чтобы понять, что Блэку не место в моей и так непомерно чёрной жизни. К тому же он систематически не спускал за собой воду в туалете, курил в постели и колол меня снизу своей мудацкой небритостью — так что формальных поводов для развода у меня накопилось предостаточно. Но главное, Блэк не сошёлся характером с Карменом. Ворон просто возненавидел Блэка и в его присутствии беспрестанно заливался хриплым карканьем, что делало жизнь совершенно невозможной. Нельзя же держать птицу всё время в клетке под пледом. И я выгнала Блэка.

После неудачной попытки построения семейной идиллии я поняла, что нашалилась сполна и попробовала просто пожить спокойно, не мечтая о Кити, которая на полную катушку жила весёлой студенческой жизнью, но к сердцу так никого и не подпускала — не нашла достойного. В гости мы друг к другу не ходили, чтобы не будить лихо. Я вспомнила свои детские таланты, начала учиться мейкапу, моделировать стильные готические платья и даже выпускать фэнзин. Всё получалось очень даже неплохо. Серьёзных отношений я заводить ни с кем не хотела. Раз я не могу жить, с кем хочу, решила спать с тем, кто мне понравится. Главное — не привыкать и не делать человеку больно. Девчонки и мальчишки, а также их родители сменялись регулярно, пока не появился Егор — лучший мужчина моей жизни.

Он был до безобразия красив и привлекателен. Музейный эталон мужчины, самец, встречающийся только в фильмах и женских романах, обаятельный циник, за широкую улыбку которого можно было простить все его грехи. Только такая отчаянно-поэтическая девушка, как Кити, могла разглядеть в нём тонкую нежную душу поэта. Я вот видела в Егоре только идеального партнёра в постели. Вот это был секс так секс — до полной отключки. Слово «оргазм» перестало быть просто словом, получив жизненное наполнение. Он даже сам не понимал, насколько он крут, славный парень Егор Трушин.