ЭмоБоль. Сны Кити

Одно плохо: мне показалось, что мы начинаем привязываться друг к другу. И я решилась на странный спонтанный, даже, возможно, жертвенный и в чём-то ритуальный поступок — познакомила их с Кити. Нелепая благотворительность, приведшая к трагедии. Два моих близких человека с первой встречи стали самыми близкими людьми друг другу, чего ж тут удивительного? Мне бы радоваться, как организатору их счастья, но сердце саднило от неприятного предчувствия, а душу разъедала чёрная ревность. Поэтому, когда Егор стал заваливать ко мне за нашим прекрасным сексом после каждого свидания с Кити, я злорадствовала и, вместо того чтобы выгнать его или хотя бы предостеречь Кити, пользовалась его душевной слабостью и телесной силой. Я не пускала Егора в душ, зная, что он пришёл прямо от непокорённой Кити, и занималась с ним любовью, вдыхая её запах, засевший на его коже. Так я занималась любовью с ними обоими. Егор цинично использовал меня, жалуясь на неуступчивую Кити, а я ревела в три ручья, как только он уходил, и давала себе слово порвать с ним, как только у них с Кити всё станет серьёзно.

Может, всё бы и прокатило, если бы не проклятый антиэмовский флэшмоб возле метро после концерта «MCR». Я поняла, что Кити там обязательно окажется, и должна была быть там, чтобы защитить её. Не знаю лучше способа контролировать ситуацию, чем находиться среди нападающих. На мне широкий спортивный костюм и кроссовки, на лице маска, и я вне подозрений. Несколько раз мне уже удавалось таким образом отвести беду от Кити. Антиэмо ко мне привыкли, да и азарт какой-то особенный появился, чувствовала себя Штирлицем в рядах гестапо.

Всё шло нормально, пока самые отпетые бойцы, не сдержав антиэмоций, не стали мутузить ногами упавшего позёра. А потом уронили тётку, пытавшуюся их остановить. Совсем озверели! Вот козлы! Но это не моё дело. Моя миссия — дождавшись Кити, отвлечь от неё внимание соратников. И тут начался дурной сон наяву. Как я не сообразила, что Егор тоже здесь будет ждать Кити? Наш с Кити Егор, который не переносил чужую боль сильнее, чем я свою, вступился за лежачего позёра. И завязался бой. Сначала я просто любовалась Егором, он один стоил всех воинов антиэмо. Троих он уложил на асфальт в пять секунд. С четвёртым ему пришлось повозиться.

Я даже подошла поближе. И тут увидела бегущую к нам Кити и сразу запаниковала. Когда мне сунули в руку флакон и зажигалку, я машинально передала их окровавленному бойцу, дравшемуся с Егором. Мозг даже не включился, я смотрела только на Кити, которая бежала спасать Егора. Я завидовала ему, но я не желала ему смерти. Сколько раз я видела повторение того страшного момента в моих кошмарах. Мне никогда не забыть ужаса, сковавшего меня по рукам и ногам. Я страшно кричала вместе с Егором, в лицо которого ударила огненная струя. Красивое лицо Егора горело, трещало и обугливалось на моих глазах, он упал на колени и умер, а рядом с ним выла убитая горем Кити. Я убила их обоих своими руками!

Кто-то схватил меня за руку и потащил прочь. Опомнилась я только в километре от метро. Дома, стараясь не думать, залпом выпила пол-литра «Джемисона» и отрубилась. Утром не хотелось вставать. Как я прожила неделю после смерти Егора, не помню. Кити попала в больницу с сильнейшим нервным расстройством, и её там искусственно питали, Егора шумно похоронили, больше всех, говорят, шумела я. Не помню. Алкоголь и таблетки — я пыталась заглушить боль, и мне почти удалось, но бдительные соседи вызвали «скорую». Дверь я закрыть забыла, и меня откачали. Больше я такой глупости не повторю. Это я про таблы, а не про дверь.

Потом Кити вышла из больницы, неожиданно просветлённая. Я покаялась ей, рассказав про встречи с Егором, но утаив историю про пульверизатор, и мне стало легче. Чёрт побери! Кто бы знал, какими кривыми дорогами к нам порой приходит счастье! Кити простила меня! Кити живёт со мной уже три года. Моя любовь, моё счастье, которое я украла. Украла у неё. Но она никогда не узнает. Никогда. Я понимаю, что скоро потеряю её. Что она со мной не потому, что любит меня, а потому, что ей так легче. Что она просто позволяет мне себя любить. Прячется за мной от мира, отнявшего её Егора. Она боится снова полюбить, потому что боится снова потерять. Моя милая Кити. Она не живёт — спит наяву. Но спит-то она со мной! Моя спящая красавица. Моя совершенно свихнувшаяся любовь!