Эмоция №18

– Нет, – твердо ответил Николай Владимирович, выключая компьютер. – О таком рассказывать нельзя. Видимо, людям рано иметь эмофоны: слишком сложно удержаться от искушения безнаказанно влиять на других. – Сидим и работаем дальше. Мы ничего не знали, понятно? Вы – обычные инженеры, которые занимаются исключительно тестированием программного обеспечения.

– У нас остался один эмофон… – кивнул Александр на сейф.

– Я заберу его и уничтожу. А еще у вас с этого дня будет особое задание, лично для меня: сконструируйте прибор, который реагирует на любое излучение и распознает даже самые тихие звуки в неслышимом спектре. Это мой персональный заказ, я все оплачу. Мне нужна защита от вот такого, – он с отвращением кивнул на темный экран.

Следующие полчаса их дружная команда занималась тем, что уничтожала файлы с разработками за последние несколько недель. А Николай Владимирович связывался с полицией и давал показания в качестве единственного оставшегося в живых представителя экспертной комиссии по особым проектам.

Несмотря на то, что полицейские собрали мельчайшие улики с места происшествия, за сохранность информации об эмофоне можно было не беспокоиться: все приборы были уничтожены, включая старый лабораторный. Разобраться в их предназначении никто бы не смог, а выглядели они и подавно как простые телефоны. Вся документация, которая осталась после пожара, оказалась бесполезной: в расчётах полицейские ничего не понимали, а Николай Владимирович сказал, что это всего лишь проекты нового медицинского оборудования.

После довольно долгих разбирательств полиция постановила, что все члены комиссии в том злосчастном кабинете сошли с ума из-за убийства директора, одного из ученых и от последующего пожара, который едва не перерос в масштабный. Все оставшиеся в живых участники совещания были отправлены на принудительное лечение в психиатрическую больницу закрытого типа с последующим помещением под стражу. Произошедшее было объявлено несчастным случаем, ибо до реальных причин, разумеется, никто не мог додуматься.

Николая Владимировича назначили директором по производству вместо погибшего коллеги, и компания продолжила работать, как и прежде. Через полгода новый директор женился, чего никто не ожидал от старого холостяка. Его спутницей жизни стала Вера, бывшая жена Олега Окунькова. Александр и Ольга Андреевна еще некоторое время работали в лаборатории, а потом перешли в другие филиалы компании. Видимо, им сложно было находиться в здании, которое хранило так много страшных тайн. Об эмофонах в этой компании больше никто никогда не вспоминал.

Но два человека все-таки имели к ним доступ.

Глава 3. За кадром

Вера поцеловала мужа на прощание.

– Не грусти, я скоро вернусь, – она потрепал его по седой шевелюре.

– Я буду очень скучать. Зря ты не согласилась, чтобы я поехал с тобой, – Николай Владимирович долго не отпускал ее руку. Кто бы мог подумать, что даже спустя почти год после свадьбы он, бывший «вечный» холостяк, все так же будет увлечен своей женой. Пусть не красавица, да и все друзья спрашивают, что он в ней нашел, но он-то знает, что рядом с ней всегда тепло и светло. Такой жене хотелось рассказать обо всем на свете, именно о такой женщине он мечтал всю жизнь. Единственное, о чем он так и не смог рассказать ей – эмофон. Он не смел признаться, что является не только свидетелем, но и соучастником многих преступлений. И уж тем более он никогда не говорил, что у него остался последний и единственный экземпляр эмофона, который он так и не уничтожил. А иногда и использовал в своих целях.

– Я же говорила… – опустила глаза Вера, – мне будет очень неудобно, если ты будешь там со мной. Я должна быть на кладбище одна.

– Понимаю. Но как же мне будет тяжело без тебя!

– Знаешь, мой бывший муж… Олег говорил как-то, что было бы очень здорово сделать такой прибор, который управлял бы эмоциями человека. Представляешь? – она взглянула на Николая Владимировича так открыто и тепло, что у того зашлось сердце. – Я не знаю, серьезно ли он хотел изобрести такое или нет, но вот было бы здорово, если б это было возможно! Тогда люди избавились бы от всех печалей. Глупо сидеть и страдать, если можно запрограммировать себе счастье и наслаждаться им, несмотря на все жизненные неприятности.

– Да, это было бы неплохо, – буркнул Николай Владимирович, опуская глаза.

– Ну ладно, пока, – она поцеловала его нежно в щеку и убежала к водителю, который уже давно ждал у ворот.

Хозяин квартиры молча прошел на кухню, налил себе коньяка и задумался. А почему бы, собственно, и нет? Вера уехала, эмофон всегда под рукой, а ему надо как-то избавиться от того гнетущего чувства, что он что-то делает не так. Да и вообще в последнее время у него часто тянет в груди, надо бы провериться у врача. Он направился к сейфу, где лежал эмофон. Уже через минуту он был абсолютно счастлив, попивая коньяк и просматривая любимые футбольные матчи.