Эмоциональные триггеры. Как понять, что вас огорчает, злит или пугает, и обратить реакцию в ресурс

Надежда для нас и нашей планеты опирается на эволюционную сущность всего, что нас окружает. Все нацелено на рост, все идет по определенному пути развития. Встав на этот путь, мы обретаем надежду. Речь идет об эволюционной духовности. Мы занимаемся духовной практикой не для того, чтобы накопить заслуги и добродетели или быть более просветленными, чем другие. Вся наша духовная осознанность и практика основаны на любящей доброте ко всем жителям Земли в равной степени, а не только к себе и нашим близким. Мы берем пример с эволюции: расширяем область единения и сотрудничества, пока не охватим всех людей и всю планету. У нас одна цель – создать мир, основанный на справедливости и любви.

Любовь – самая универсальная, самая грандиозная и самая волшебная из космических сил. Любовь – основополагающая общечеловеческая психологическая энергия. Любовь – тайное хранилище ресурсов, живительная сила духовной эволюции. Пьер Тейяр де Шарден, «Дух Земли»

Глава 6. Страх

Страх убивает разум. Страх – это малая смерть, несущая забвение. Я смотрю в лицо моему страху, я дам ему овладеть мною и пройти сквозь меня. И когда он пройдет сквозь меня, я обернусь и посмотрю на тропу страха. Там, где прошел страх, не остается ничего. Там, где прошел страх, остаюсь только я. Фрэнк Герберт, «Дюна»^[16]

Триггеры часто вызывают страх. Страх – основное препятствие для наращивания и использования внутренних ресурсов. Он внушает, что никаких резервов у нас на самом деле нет. То, что над многими людьми страх обретает огромную власть, совсем не удивительно. Мы унаследовали его от древних предков. Ведь выживал только тот, кто всего боялся. К примеру, люди, которые боялись змей, выживали; а те, кто осмеливался проявлять любопытство, умирали. Так, врожденное отвращение к змеям присуще теперь и нам, потомкам, и служит целям выживания. У нас всегда будут подобные примитивные страхи, унаследованные от кроманьонских предков. Они сидят в миндалине, примитивной рептильной части мозга, которая с древних времен и с детских лет отвечает за наши страхи. В частности, мы унаследовали вполне реалистичный страх вещей, которые могут представлять опасность. Кроме того, предки, которые смело признавали свои страхи и при этом проявляли осторожность, выживали и процветали. Мы унаследовали этот баланс.

Тем не менее у нас есть и необоснованные страхи: мы воображаем опасность там, где ее нет; предчувствуем или боимся последствий, которые никогда не наступят; нас пугает то, что на самом деле не столь и ужасно. Наша цель не в том, чтобы избавиться от подобных страхов. Наша цель в том, чтобы не реагировать на них. Они не должны мешать нашим нуждам, ценностям и желаниям. Они не должны провоцировать нас на действия, которые умаляют наше достоинство и ограничивают наши возможности. Достаточно проявить смелость – такое же древнее и сильное чувство, как страх. Убежденность в собственной смелости укрепляет веру в себя – важнейший внутренний ресурс для борьбы с любыми страхами.

Необоснованные страхи питаются нашим богатым воображением. Мы зацикливаемся на мыслях, которые рисуют жуткие последствия триггерного события. Большинство из нас блестяще умеют представлять худшие из возможных сценариев, добавляя чудовищные детали. К сожалению, львиная доля такого замечательного внутреннего ресурса, как воображение, уходит на подогревание наших страхов. Лучше направить весь этот креатив на новаторские идеи и потрясающие открытия. Следовательно, преодолевая страхи, мы открываем путь к обогащению повседневного опыта, насыщая жизнь смелостью и поразительной многогранностью.

Когда страх доминирует над нами, он мешает нам познать себя. Страх лишает нас свободы быть собой. Бояться – значит сомневаться в своих способностях, тормозить их развитие, подрезать себе крылья. Иногда мы боимся своей силы, и это делает нас еще более немощными. Нам кажется, что мы лишены внутренних ресурсов, и мы видим только один путь – поддаться триггерам. Нам с таким трудом удается контролировать свои чувства, что больше всего на свете мы боимся утратить этот контроль. Но на самом деле нас пугают неконтролируемые ощущения и реакции, которые сопровождают освобождение от страха – и от травмы тоже.