Эмоциональный интеллект. Почему он может значить больше, чем IQ

Психиатр рекомендует пациенту пересказывать травмировавшие его эпизоды как можно более живо и ярко, как видеофильм ужасов для домашнего просмотра, восстанавливая в памяти все отвратительные подробности. К ним относятся не только детальные описания того, что пациенты видели, слышали, обоняли или ощущали, но также и их реакции – ужас, отвращение, тошнота. Цель заключается в том, чтобы облечь все воспоминания в целом в слова, уловив и те части воспоминания, которые, возможно, уже отделились и поэтому отсутствуют в сознательно вызванной в памяти картине событий. При выражении подробностей чувственных восприятий и переживаний словами воспоминания, вероятно, в большей степени подчиняются контролю неокортекса, в котором возбуждаемые ими реакции могут стать более понятными и, следовательно, больше поддающимися управлению. Повторное эмоциональное обучение осуществляется большей частью путем переживания событий и сопутствовавших им эмоций заново, но в безопасной обстановке, создающей чувство защищенности, в обществе вызывающего доверие психотерапевта. Так начинается обучение простой истине: одновременно с воспоминаниями об эмоциональной травме можно испытывать не беспрестанный ужас, а чувство безопасности.

Пятилетний мальчик, нарисовавший огромные глаза после того, как стал свидетелем жуткого убийства своей матери, не сделал больше ни одного рисунка; зато он со своим психотерапевтом Спенсером Этом играл в разные игры, налаживая связь, основанную на взаимопонимании. Мальчик начал понемногу рассказывать историю убийства, вначале заученно, перечисляя все подробности совершенно одинаково при каждом пересказе. Однако постепенно его повествование становилось более откровенным и лилось свободнее, а тело во время рассказа было меньше напряжено. Одновременно страшные сны со сценой убийства стали реже посещать его, что уже свидетельствовало, по мнению Эта, о некоторой «способности справиться с психической травмой». Мало-помалу разговор отходил от страхов, оставленных травмой, и переходил на то, что происходило с малышом, когда он привыкал к жизни в новом доме со своим отцом. В конце концов ребенок смог просто говорить о своей повседневной жизни: власть психической травмы постепенно сошла на нет.

В заключение, как считает Герман, пациентам необходимо оплакать потерю, вызвавшую психическую травму, будь то телесное повреждение, смерть любимого человека или разрыв отношений, сожаление о каком-то шаге, не сделанном ради спасения кого-то, или просто разглашение секрета, который им доверили. Оплакивание, происходящее, когда человек пересказывает тягостные события, имеет крайне важное назначение: оно дает возможность до некоторой степени освободиться от самой травмы. Пациенты, вместо того чтобы вечно оставаться в прошлом, в плену у травмирующего момента, смогут начать смотреть вперед, надеяться, заново устраивать свою жизнь, свободную от власти психической травмы. Как если бы осуществляемые эмоциональной схемой постоянная рециркуляция и оживление в памяти ужаса, сопутствовавшего травме, были чарами, от которых можно освободиться.

Каждая сирена не должна вызывать прилив страха; каждый звук в ночи не должен сопровождаться мгновенным возвращением к пережитому ужасу.

Эффект последействия или случающиеся время от времени рецидивы симптомов часто сохраняются, но, как утверждает Герман, существуют и характерные признаки того, что с травмой в основном удалось справиться. К ним относятся ослабление физиологических симптомов до контролируемого уровня и способность переносить чувства, обусловленные воспоминаниями об эмоциональной травме. Особенно важно не то, чтобы больше вообще не было вспышек воспоминаний о травме в неподдающиеся контролю моменты, а скорее способность обращаться к ним сознательно, как к любым другим воспоминаниям. И – что, возможно, еще важнее – забывать, как все остальное. В итоге возникает возможность построить новую жизнь, прочные доверительные отношения, систему убеждений, позволяющую отыскивать смысл даже в мире, где столько несправедливости. Все это, вместе взятое, и обеспечивает успех при переобучении эмоционального мозга.

Психотерапия в качестве эмоционального наставника