Эмпат

Внутренние блоки Силу не впускали и не позволяли проявиться вовне, поэтому Сила действовала через подсознание. И сейчас, через яркие сны, Сила подавала Анье знак, предупреждая, что она поблизости, что она, загадочная, Анью слышит и желает ей помочь.

Только как получить эту помощь?

Нужно пригласить Силу к себе.

А как это сделать?

Открыть свой разум и позволить Силе себя наполнить. Вот как.

Да, звучит красиво. Только как это осуществить? Разве до того его не открывала? Анья медитировала целую неделю…

…и стала видеть чудесные сны.

На следующее утро, не в состоянии ждать, Анья ушла глубоко в себя и раскинула воображаемые крылья. На голове. Чувствовала себя Медузой Горгоной, только от нее – сквозь вьющиеся локоны, – вместо шевелящихся ядовитых змей, исходили лучики света.

Анья подумала о недавнем случае, когда, пробудившись от красивого сна, – того, что приснился раньше, – обнаружила взбунтовавшихся пациентов.

Могли ли они взбунтоваться по ее вине? Могла ли Анья каким-либо образом, ею незамеченным и не инициированным напрямую, взбудоражить умы людей?

Теперь могла поверить и в это. Как и в то, что непонятно как, сумела расположить к себе юную медсестру. Хотя почему же непонятно…

Рейнард Либлик говорил, что в ней силен эмпатический дар, и даже больше: он на грани сверхъестественного. Она не просто сострадала людям, она… могла использовать сострадание во благо себе. Так получалось? По-другому то, что случилось, Анья объяснить не могла. В одно мгновение чувства девушки трансформировались из неприятия в симпатию – она захотела Анье помочь.

Сейчас перед глазами Аньи раскинулось зеленое поле. Оно заменило серый коридор, который тянулся за стальной дверью камеры. Анья так и представляла: идет мимо серых боксов, по благоухающей свежестью траве, а от Аньи в разные стороны уходят белые, прозрачные ткани…

Сначала получить желанного эффекта не удавалось: в изоляторе стояла относительная тишина. Однако потом… ей показалось, что стал зарождаться слабый шум. Следом громче,…громче…еще…

– Янковских! – прозвучало строгое. – Время принимать таблетки!

Анья вернулась в реальность, вернее, Анью в нее вернули.

Повернула голову и у двери камеры увидела женщину: неприятную «госпожу», которая приносила временами таблетки. Принимать лекарства не хотела: Анью сразу потянет в сон, а ей нужны силы, нужна энергия, чтобы воплотить задуманное в жизнь. Сегодня. Прямо сейчас. И доктор Эскола являлся важной, нет, важнейшей составляющей плана.

– Сегодня осмотра не будет, – словно музыкальными тарелками дали по голове. – У доктора Эскола дела, он отъехал, да и вы здоровы. Потерпите денек, швы снимут позже.

Анью окунули в ледяное озеро, остудили пыл, убили азарт. Анья была ошарашена.

– Как не будет? Почему?

– Я сказала почему. Примите таблетки.

Постигло горькое разочарование. Как же так. Анье следовало поговорить с доктором Эскола. Ей нужно его попросить, ей нужно ему доказать…

Анья выпила воду, только таблетки остались во рту. Не то, чтобы не собиралась глотать, просто была настолько подавлена, что таблетки застряли в горле: не сумела их проглотить. И, видимо, выглядела настолько опечалено, что седовласая дама мучить не стала – ушла, не размыкая ей губ.

Словно в трансе вернулась к кровати, предварительно сплюнув медицинскую гадость.

Ведь это не страшно, не так ли? Встреча откладывается всего лишь на день. Анья завтра его увидит.

Да, – решила Анья, – она перенесет разговор на завтра, а пока хорошенько все обдумает, полежит, придет в себя, а заодно научится легко и свободно призывать к себе волну: призрачно-мерцающую, воздушную волну, которая возбуждала, будоражила ум…

Как удалось продержаться сутки, одному Богу известно: в нее вживили реактивный моторчик, не позволявший усидеть на месте. Анья вставала, садилась обратно, подходила к решетчатому окну, чтобы посмотреть на территорию клиники: просторный двор, раскидистые деревья, скамейки охрового цвета,… «перерезанные» толстыми прутьями. А затем возвращалась в кровать, чтобы, отрешившись от всего окружавшего, уйти, погрузиться в себя.

Уже под вечер у Аньи получилось: ей удалось организовать мятеж. Вернее, Анья так полагала, поскольку уверенности в том не испытывала. Сначала, требуя выпустить, закричал один возбужденный пациент, затем второй. А после запустилась цепная реакция, которая, однако, ни до чего не разрослась. Гул как поднялся, так и стих.

На следующий день, к большому облегчению, увидела доктора Эскола. Пока вели к нему, ужасно переживала. Переживала и нервничала, заходя в кабинет. Не прекращала трястись от страха все то время, что снимали швы.

– Вот и все! – воскликнул доктор, довольно улыбаясь. – Самое худшее уже позади.

Самое худшее еще впереди.

Анья привела себя в порядок и слезла с койки. Чтобы, подойдя к мужчине вплотную, и, удивив своим поступком, схватить его за руки.

– У вас есть проблема? – спросила Анья, гипнотизирую мужчину глазами.

– Чего? – усмехнулся доктор. А ладони сухие и очень теплые.

– У всех есть проблемы: в семье, на работе, со здоровьем. Какая проблема ваша?