Empathic Seduction (ЛП)

Так какая же причина крылась в этом самодовольном, раздражающем поведении? Возможно, он думал, что хранит свою сокровенную фантазию слишком глубоко? Она едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Вероятно, Волдеморт полагал, что люди сами рассказывали ей о своих желаниях, и не собирался говорить о своих, а потому рассчитывал на ее провал. Он не мог знать, что она — эмпат. Это было одним из её самых охраняемых секретов. Никто не знал, даже ее работники, даже Луна.

Её способности к эмпатии открывали ей широкие возможности. Не было способа, которым Волдеморт смог бы заблокировать её, ведь так? Она никогда не встречала упоминания о таком в книгах, и никогда не сталкивалась с теми, кто был бы способен хотя бы просто заметить, что их эмоции считывали, не говоря уже о том, чтобы помешать ей. И всё же, исходя из плотного статического напряжения магии в комнате и труда, который она затрачивала, чтобы сфокусироваться и не утонуть в его магии, она понимала, что никогда раньше не пыталась прочитать кого-то столь сильного. Ей следовало как-то позаботиться о том, чтобы получить честный шанс.

— А если я преуспею? — задала она вопрос.

— Крайне маловероятно, но если все же так случится, я не трону твои заведения и их работников, и они смогут продолжать мирно существовать.

— Не могу не заметить, что меня вы не включили в этот список.

— Возможно, да, возможно, нет. Твоя судьба будет решаться отдельно, Мадам Клео, после твоего… бенефиса. Соглашайся или уходи.

Гермионе не нравилась такая формулировка, но она понимала, что это не подлежит обсуждению. Это было лучшим из того, что она могла получить. Во всяком случае, если она преуспеет и он убьет ее, другие останутся в живых. Луна может возглавить их. Какой бы мечтательной и не от мира сего та ни была, Гермиона доверяла ей и знала, что Луна обладает всей необходимой информацией и контактами, а также доверием людей, которое она заслужила годы назад.

— Вы говорите так, будто убеждены в моем провале.

— Разве?

— Я рассчитываю на честную игру, никакого жульничества.

— Ну, какое же это будет тогда удовольствие?

— Если вы станете моим клиентом, вы будете просто моим клиентом, как любой другой.

— Я не собираюсь расписываться на твоем глупом пергаменте.

— Принято.

В любом случае, учитывая силы, которыми он обладал, пергамент бы ничего не дал. Именно в подобных случаях ей приходилось перемещаться в её заведения лично и считывать клиентов. Слишком большая магическая мощь приводила к большому количеству возможностей, среди которых её зачарованный пергамент не мог отобрать правильное.

— Но кроме этого вы будете обычным клиентом, — настойчиво произнесла Гермиона. Если он согласится, ему придется впустить ее.

— Хорошо, я буду твоим клиентом, как и… любой другой, — он усмехнулся. — Означает ли это, что ты принимаешь сделку?

Грейнджер глубоко вздохнула, перед её мысленным взором пронеслись лица лондонского персонала и их семей. Эти люди каждый день вверяли ей свою жизнь. Если она откажется, они умрут. Если согласится и потерпит поражение — намного большее количество людей будет приговорено. Она никогда не проигрывала раньше, и она не имела права сделать это сейчас. Она — Гермиона Грейнджер, лучшая ведьма своего возраста, одна из последних оставшихся на земле эмпатов, и гори оно все адским пламенем, если она не сотрет самодовольное выражение на наглом лице ублюдка.

— Да.

Довольная улыбка расцвела на лице Волдеморта.

— Превосходно.

Он тоже встал, обошел вокруг стола, сел на ее стул и лениво махнул ей рукой.

— Можешь начинать.

Гермиона нахмурилась. Он что, ожидает, что ему придется противостоять банальному стриптизу? О, мальчик её явно недооценивает. Грейнджер медленно обошла стол. Он крутанулся на стуле, чтобы смотреть ей в лицо, и вытянул длинные ноги, скрестив ступни, одна рука поддерживала подбородок, в то время как его глаза выжидающе наблюдали за ней.

— Мне придется прикоснуться к вам, — произнесла Гермиона, неуверенно поднимая руку.

— Что, правда? — с издёвкой поинтересовался он. — О, я рад, что ты предупреждаешь меня заранее, Мадам Клео, это такое шокирующее откровение.

Он похлопал ладонью по коленям. Гермиона почувствовала, как вспыхнули её щеки. Она не это имела в виду! О, Мерлин, почему она сморозила это? Видимо, у неё вошло в привычку предупреждать обычных клиентов, что она собирается коснуться их груди. Ей нужно было сохранять более трезвый рассудок. Чувствуя себя не в своей тарелке — что ж, это был чертов Лорд Волдеморт — она села на его на удивление мускулистые бедра, обнимая одной рукой за шею и поглаживая другой ладонью грудь. Явное пренебрежение на его лице говорило ей, что он очень хорошо чувствовал её дискомфорт и считал себя победителем ещё до того, как она начала.