Empire of Liberty: A History of the Early Republic, 1789-1815

Южные штаты хотели, чтобы столица располагалась на Потомаке; Вашингтон был особенно заинтересован в том, чтобы она находилась недалеко от Александрии и его плантации в Маунт-Вернон. Штаты Новой Англии и Нью-Йорк хотели, чтобы столица находилась в Нью-Йорке или где-то поблизости. Пенсильвания и другие средние штаты хотели, чтобы столица находилась в Филадельфии или хотя бы вблизи реки Саскуэханна.

К июню 1790 года виргинцы были готовы поддержать временную столицу в Филадельфии в обмен на создание постоянного места на Потомаке. В то же время Мэдисон все больше опасался последствий воссоединения и, похоже, неохотно соглашался на то, чтобы федерация взяла на себя долги штатов. На обеде, устроенном Джефферсоном в конце июня 1790 года, Гамильтон и Мэдисон заключили сделку, по которой южане согласились бы взять на себя национальные долги штатов в обмен на постоянную столицу на Потомаке, в средней точке между штатами Мэн и Джорджия. В течение десяти лет, пока строился этот федеральный город, Филадельфия должна была быть временной резиденцией правительства.

Выбор временного места жительства был неудивителен. Ведь именно в Филадельфии проходили заседания Первого и Второго Континентальных конгрессов, а также Конституционного конвента. Кроме того, это был самый большой город в стране, хотя и не самый быстрорастущий. (До революции она была главным американским портом для тысяч европейских иммигрантов, в основном немцев, шотландцев, ирландцев и ирландцев, и продолжит оставаться таковым в 1790-е годы, включая таких иммигрантов, как французские плантаторы и негры, бежавшие от революции в Сен-Домингю (современное Гаити), французские беженцы от революции во Франции, а также британские и ирландские беженцы от контрреволюционных репрессий в Британии.

В 1790 году сорок пять тысяч жителей Филадельфии жили в гигантском треугольнике, протянувшемся на две с половиной мили вдоль реки Делавэр, западная оконечность которого примерно на милю отходила от Хай-стрит (в 1790 году переименованной в Маркет-стрит), разделявшей город на две части. Помимо того, что именно здесь были написаны Декларация независимости и Конституция, Филадельфия была торговым и культурным центром Соединенных Штатов. Здесь располагался Банк Северной Америки, первый банк в стране, а также Американское философское общество и Библиотечная компания, созданные под руководством Бенджамина Франклина. Здесь также находился музей Чарльза Уилсона Пила, который стал первым популярным музеем естественных наук и искусства в стране. Квакерское наследие Филадельфии проявлялось повсюду, особенно в том, что город стал национальным центром гуманитарных реформ, включая первое в стране общество, выступавшее за отмену рабства.

Филадельфия настолько подходила на роль столицы страны, что некоторые считали, что временная резиденция правительства может продлиться гораздо дольше, чем десять лет. Джордж Мейсон полагал, что Конгрессу потребуется не менее полувека, чтобы выбраться из "филадельфийского водоворота". Другие считали, что сотрудничество между секциями, выраженное в Компромиссе 1790 года, не продлится долго. "Юг и север будут часто разделять Конгресс", - заметил один обозреватель. "Мысль неприятная, но это различие заложено природой и будет существовать так же долго, как и Союз".6

КОМПРОМИСС 1790 года - размещение национальной столицы в обмен на принятие федеральным правительством долгов штатов - показал, что большинство конгрессменов все еще готовы торговаться во имя союза. Тем не менее, некоторые южане, такие как Джеймс Монро, все еще серьезно относились к компромиссу, считая, что принятие на себя долгов штатов уменьшит "необходимость налогообложения штатов" и, таким образом, "несомненно, оставит национальное правительство более свободным в осуществлении своих полномочий и расширении круга вопросов, по которым оно будет действовать". Одним из таких предметов может быть рабство.7

Не успел компромисс быть выработанным, как возникли новые разногласия по поводу предложения Гамильтона в декабре 1790 года учредить Банк Соединенных Штатов. С появлением Банка оппозиция программе федералистов приобрела более яростный и идеологический характер. Не только положение о том, что Банк должен был находиться в Филадельфии в течение двадцати лет, казалось, угрожало обещанному переносу столицы на Потомак в 1800 году, но, что более важно, создание национального банка, казалось, предполагало, что Соединенные Штаты становятся не тем местом, которое хотели видеть многие американцы. Многие южане, в частности, не видели необходимости в банках. В их сельскохозяйственном мире банки, казалось, создавали нереальный вид денег, выгодный только северным спекулянтам. Даже такие северяне, как сенатор Уильям Маклей, считали банк "аристократическим двигателем", который легко может стать "машиной для злонамеренных целей плохих министров".88 Повсюду было ощущение, что Банк представляет собой новый и пугающий шаг к централизации национальной власти и англизации американского правительства.