Эндана

- Вы или не вы? - не отставала девочка.

- Наверное - я, - решила женщина.

Леа судорожно вздохнула, потом выставила вперед свое смешное оружие, и тихо сказала, - Я не дам вам убить папу и Герэта!

- Отважный воробышек, - усмехнулась женщина, - Что скажешь, Арзила?

Вторая всадница, внимательно рассматривавшая все это время девочку, что-то быстро сказала на незнакомом языке. Вероятно, ее ответ сильно удивил собеседницу девочки.

- Ты уверена? - уточнила она по-эндански. Всадница кивнула.

Воительница еще немного помедлила, что-то решая для себя, а потом спросила, - Ну, ваше высочество Леантина Веллайн Ромна, младшая дочь мудрого правителя славной Энданы Аттиса Второго и его супруги Роанны Красивой, что вы готовы сделать для того, чтобы ваши родные остались живы?

Леа опустила меч и с надеждой посмотрела женщине в лицо, - Все, Исчадье Ады.

- И ты согласна жить у меня до шестнадцати лет?

- Так долго, - охнула девочка. Воительница пожала плечами.

- Я согласна, только папе надо сказать, - теперь Леа осмелилась оглянуться.

Застывшее лицо короля, лишенное чувств, ничего не выражало, но девочке показалось, что отец постарел на много лет.

- Мы уж сами как-нибудь, скажем,- усмехнулась всадница, махнув рукой своим воинам. Конский строй разомкнулся, и Аттис смог подъехать к дочери.

- Ваше Величество, - всадница сняла шлем, открыв молодое лицо, - Я - царица народа азанагов, пришедших из страны Сангана, Санага согласна подписать с Вами мирный договор и не нарушать более границ Энданы, если ваша дочь принцесса Леантина останется на воспитание среди моего народа до достижения своего совершеннолетия.

Синие ласковые волны океана разбиваются о черный песок островов. На склоне горы раскинулся прекрасный мраморный город, утонувший в зеленых, полных ярких цветов садах. Белоснежные вершины гор закутаны в пушистые шапки облаков.

Взгляд жрицы скользит по этому великолепию.

Прекрасна родина азанагов, нет на земле второго такого места. Но тревожен сон жрицы. Наползают черные тучи и меняют цвет гор. Рушатся колонны зданий, крик людей стоит над островами. Огонь поглощает цветущие сады. Огромная волна сметает все со своего пути, скрывая в пучине землю, которую считал своею родиной свободный народ азанагов. И слышит предупреждение жрица: У вас есть пять лет.

Снова меняется сон. Рослая смуглая девушка ее народа, встав, спина к спине с подругой-воином сражаются на поле брани. Поворачивает лицо ее подруга, нет среди народа жрицы таких светлых волос, и синих глаз не бывает у детей азанагов. Но даром богов отмечена эта девушка и сражается она так же, как жительницы островов. Крутятся, сменяя друг друга, картины боя.

С трудом поднимается с ложа богини жрица. Удары сердца отдаются в висках. Дрожащей рукой отвергает провидица предложенное питье.

Все ясно сказала богиня. Ее народу дано пять лет, чтобы найти новую родину или погибнуть на этой...

А еще через четыре года, узнает она на обряде обращения к Великой богине в маленькой царевне одну из воинов видения. Вот только где искать вторую. Ведь в видении без нее гибнет будущая царица от удара меча.

Почтовый голубь принес с собой неожиданные новости: войны не будет, младшая принцесса Леа оставлена заложницей у воинственных женщин на десять лет в обмен на мир и спокойствие.

Через несколько дней войска вернулись домой, и все встало на круги свои. Почти все.... Во дворце воцарилось уныние, притом, похоже, надолго.

Королева заперлась в своих покоях и плакала, обвиняя себя в том, что не смогла сдержать своих чувств, подтолкнув дочь к побегу.

Кэтлин горько рыдала, виня себя приблизительно в том же.

Герэт проводил время в тренировочных залах с наставником, вымещая в учебном бою всю свою ярость.

Эдвин не плакал, мужчинам не подобает плакать, но также закрылся в своей комнате и, расстреливая из рогатки игрушечных солдат, винил себя, что уж он то просто был обязан догадаться, что сделает сестра.

В чем винил себя король, тоже понятно.

Как можно объяснить себе и любимой женщине, что это правильно позволить ценой свободы дочери купить спокойствие своей страны? Что сказать сыну? Что допустил противостояние одной маленькой девочки и целой армии? И как самому не вспоминать каждую минуту, что, возможно, ему не суждено увидеть малышку долгих десять лет!

Его Величество старался не покидать своего кабинета, нагружая себя всевозможными делами. Слуги и придворные, разве что на цыпочках не ходили, и разговаривали громким шепотом, как в доме тяжело больного.

Жизнь не желала налаживаться. И только Энн глубокомысленно заметила, что это лучший поступок Леа за все годы ее жизни.