Эндимион

– Вот именно. – Энея снова взяла меня за руку. – Техно-Центр сумел устранить недостатки и одарил новой технологией Церковь во главе с Папой Юлием Шестым. То бишь Ленаром Хойтом.

До меня начало доходить.

– Сделка Фауста…

– Наконец-то! Чтобы получить в свое распоряжение вселенную, от Церкви потребовалось только продать душу.

– И так появился Протекторат, – негромко заметил А.Беттик. – Власть, основанная на паразитах…

– Вот почему я сказала, что за нами гонится не Орден, а Техно-Центр, – продолжала девочка. – Вернее, за мной. Я представляю для него угрозу.

Я недоверчиво покачал головой:

– Ты? Какую угрозу ты можешь представлять? Совсем еще ребенок…

– Ребенок, который до своего рождения общался с отступником-кибридом, – прошептала Энея. – Мой отец, Рауль, проник за мегасферу. Он был в метасфере, в той нейрокибернетической сети, которой боятся даже ИскИны…

– Львы, медведи и тигры, – пробормотал А.Беттик.

– Они самые. Проникнув в мегасферу, мой отец спросил у ИскИна по имени Уммон, чего боится Техно-Центр.

Тот ответил, что элементы Техно-Центра боятся метасферы, где кишмя кишат львы, медведи и тигры.

– Ничего не понимаю, детка. Я окончательно запутался.

Девочка подалась вперед, стиснула мою руку и задышала мне в ухо:

– Рауль, ты же помнишь «Песни» дядюшки Мартина. Что случилось с Землей?

– Со Старой? – тупо переспросил я. – Если верить «Песням», Уммон сказал, что в Техно-Центре существуют три фракции, которые враждуют между собой… Я ведь уже рассказывал.

– Расскажи снова.

– Уммон сказал Китсу… э-э… твоему отцу, что Ренегаты хотели уничтожить человечество. Ортодоксы, к которым принадлежал он сам, желали спасти людей. Они представили все так, будто Старая Земля провалилась в черную дыру, а на деле переместили ее то ли в Магеллановы Облака, то ли в скопление Геркулеса. Третьей фракции, Богостроителям, на человечество и на Старую Землю было плевать; они создавали свой Высший Разум. – Энея молча ожидала продолжения. – А Церковь, – прибавил я с запинкой, – сочла за лучшее согласиться с тем, во что верили практически все. Что Старую Землю и впрямь поглотила черная дыра.

– А чему веришь ты, Рауль?

Я перевел дух:

– Не знаю. Мне хотелось бы, конечно, чтобы Старая Земля продолжала существовать, но, если честно, ее гибель не особенно меня огорчила.

– Есть и третья возможность, – промолвила Энея.

Стеклянные двери на террасу вдруг заходили ходуном.

Я схватился за пистолет, в глубине души ожидая увидеть Шрайка. Но это был ветер.

– Третья возможность?

– Уммон солгал. Никто из элементов Техно-Центра никуда Землю не перемещал. Ни Ренегаты, ни Ортодоксы, ни Богостроители.

– Значит, ее все же уничтожили?

– Нет. Мой отец впоследствии догадался… Старую Землю действительно переместили в Магеллановы Облака, но Техно-Центр не имел к этому ни малейшего отношения. Связующая Пропасть подчинялась воле ИскИнов, но не до такой степени. Техно-Центр не способен даже добраться до Магеллановых Облаков. Слишком далеко… просто невообразимо далеко…

– Тогда кто же? – спросил я. – Кто похитил Старую Землю?

Энея откинулась на подушку.

– Не знаю. Думаю, Техно-Центр тоже не знает. Но они и не хотят знать – и боятся, что мы узнаем.

А.Беттик подступил ближе.

– Значит, вовсе не Техно-Центр открывал перед нами порталы?

– Нет.

– А мы сможем узнать, кому обязаны? – поинтересовался я.

– Если выживем, – ответила Энея. – Если выживем. – В глазах девочки, сменив лихорадочный блеск, затаилась усталость. – Завтра нас будут ждать, Рауль. Я разумею не капитана с его людьми. Кто-то другой, отправленный в погоню Техно-Центром… Нет, не кто-то – что-то.

– Та штука, которая, по твоим словам, убила отца Главка, Кучиата и остальных?

– Да.

– Тебе что, было видение? Откуда ты узнала про отца Главка?

– Воспоминание, – устало ответила девочка. – Воспоминание из будущего.

Я посмотрел в окно, за которым понемногу затихала буря.

– Мы можем остаться здесь. Найдем скиммер или ТМП, полетим в северное полушарие и спрячемся в Али или в каком-нибудь другом городе. Выберем по путеводителю. Нам ведь вовсе не обязательно играть по их правилам, верно?

– К сожалению, ты ошибаешься.

Я проглотил слова протеста, готовые сорваться с языка, помолчал, затем спросил:

– А какую роль играет Шрайк?

– Не знаю. Все зависит от того, кто его послал на сей раз. А может, он явился по собственному желанию. Не знаю.

– По собственному желанию? Я думал, он – просто машина.

– Ни в коем случае. Он далеко не просто машина.

Я потер щеку.

– Не понимаю. Он что, твой друг?

– Нет. И никогда им не был. – Девочка села, приложила ладонь к тому месту на моей щеке, которое я почесал секунду назад. – Извини, Рауль. Я бы с радостью все объяснила – если бы знала. Будущее не написано, все может измениться в любое мгновение. Когда я замечаю перемену, мне кажется, я вижу на песке дивный узор. А потом налетает ветер и…

Словно услышав, что о нем вспомнили, ветер пустыни швырнул в окно пригоршню песка. Энея печально улыбнулась.

– Извини, что я слегка выпала из времени…

– Выпала?

– Ну, когда спросила, любишь ли ты меня. Я забыла, где мы и когда.