Эндор

Деревушка расположилась на основном тракте, соединяющем торговым путём города империи Зуран и Вирон. Небольшая и неприметная, она состояла из хаотично расположенных одноэтажных деревянных домиков, окружённых частоколом. Единственным большим зданием являлась таверна, расположенная в центре деревни и имеющая целых три этажа – два последних отводились под комнаты для путников. Движение по тракту шло довольно активно, и желающих переночевать после долгого пути было много. В общем, местечко сильно напоминало нашу прежнюю стартовую локацию.

По заполненным торговцами и покупателями рыночным рядам в сторону таверны пробирались трое землян. Наибольшее внимание приковывал к себе один из них. Статный, крепкий мужчина в прекрасных доспехах цвета воронова крыла, подчёркивающих светлое лицо, волевой подбородок, обрамляющие голову русые волосы. И только взгляд светлых же глаз был жёстким и суровым.

Я шёл, повесив на плечо боевой топор с рубином на торце. На другом плече сидела Пуся и грызла орешки.

— Кто это?! — доносились со всех сторон голоса.

— Не знаю!

— Какой мужчина!

— Ага!

— Я бы запомнила его!

Я позволил себе улыбнуться. Должно быть, я неплохо выгляжу. Я кожей чувствовал исходящие от людей симпатию, трепет, лёгкий страх, любопытство. Такая жизнь мне по душе.

— Аж светится! — кивнула товарищам белка. — Вы только посмотрите на него!

Те рассмеялись.

— Сияет как солнце!

— Точно-с!

Я отмахнулся.

— Да ладно вам издеваться.

Но их дружный смех прервал один женский голос. Орчиха какая-то и эльф рядом. Нет, я не мог их припомнить. А вот она, похоже, помнила меня прекрасно.

— Так это же Лёха! — взвизгнула она.

— Какой ещё Лёха?! — поднял бровь её товарищ.

— Ну, тот, который от кабанов первого уровня удирал! Не помнишь, что ли?

Послышался смех. Его подхватили другие.

— А, тот лох, что ли? А-ха-ха!

— Ага! И правда, он!

— Ишь как приоделся!

— А какой дерзкий взгляд, смотри?!

— Ну просто демон! Даже страшно как-то.

— Ага! И мне!

Насмешки катились по рядам, не смолкая. А тем временем моё лицо постепенно омрачалось.

Как-то они быстро вспомнили меня. И если в первые секунды, не узнав, они прониклись ко мне невольным уважением, то теперь я был для них всё тот же лох, каким они меня знали. Только в красивой обёртке.

У меня руки зачесались преподать им урок. Но Иваныч и Сергеич попросили не обращать ни на кого внимания. И мы продолжили путь к таверне в сердце деревушки, провожаемые освистываниями и смешками.

И орчиха не собиралась нас так быстро отпускать.

— Эй, лох, ты где достал эти вещи?!

Уже показалась площадь, и народ, привлечённый громкими возгласами, стал стекаться к нам. Торговцы и покупатели, оставив жаркие споры и прилавки, навострили уши.

— Был у кого-то щеглом, наверное. Вот и наградили! — предположил эльф, завистливо осматривая мои сияющие доспехи. — Только они ему не подходят.

— Ага! Надо забрать. А то ходит тут такой дерзкий, думал, мы не узнаем его под красивыми побрякушками.

— Слышал, лох?! — крикнул эльф и, вытянув указательный палец, сделал жест, приглашая его. Судя по всему, он имел в виду скорее приказ, чем приглашение.

Пуся хлопнула лапкой по лбу и покачала головкой.

— Вот же идиоты! Не обращай на них внимания, Лёха!

Но я не собирался это так спускать, передал её Сергеичу и направился к орчихе с эльфом.

Сергеич и Иваныч молча пошли следом. Друзья не оставят в беде.

— Ну, хоть вы остановите его! — попробовала Пуся задействовать их.

— Настоящий друг не останавливает драку, — просто сказал Сергеич.

— Он влетает в драку с удара ноги, — добавил Иваныч.

А я тем временем подошёл к орчихе:

— Рот закрой, овца!

Её брови от крайнего изумления поползли наверх. Она в гневе затряслась, не в состоянии выговорить слова.

— Ты как разговариваешь с моей девушкой?! — заступился за неё эльф, протягивая руку, чтобы схватить меня за шею. Но я, перехватив его руку, сильно скрутил запястье, что отчетливо засвидетельствовал раздавшийся хруст костей.

— Ай! — взвизгнул эльф, пытаясь освободить руку, а другой силясь достать меня кулаком по лицу. Я молниеносно схватил его за шею сзади и с силой опустил лбом о столешницу ближайшего прилавка. Глухой стон стал ответом.

И тут началась женская истерика.

— Да как ты смеешь? Ублюдок. А ну отпусти его! Ты, ссыкло поганое!

Кроме неё, все молчали. Они с удивлением переглядывались, не веря своим глазам.

— Заткнись! — взревел я, замахнувшись, чтобы её ударить. Орчиха с испугом воззрилась на мою ладонь. Но я убрал руку со словами:

— Тебе повезло, что я не бью женщин.

— Да мне начхать на твои принципы! — заистерила она снова. — Ты – выродок… ублюдок…

Я слушал, слушал, потом не выдержал:

— А, плевать, — и шваркнул по лицу шумной бабы. Та с истошным криком упала на землю, держась ладонью за щёку, но всё ещё продолжая сыпать на меня проклятия и угрозы.

Отвлекшись на неё, я почувствовал неожиданный удар по затылку. В глазах на миг потемнело, но я удержался на ногах. Я повернулся и заметил подпрыгивающего в боевой стойке эльфа.

— Лошидзе! — сплюнул он презрительно и снова замахнулся.