Эндора

— Я тебя либо трахну, либо убью, — с совершенно холодными будничными интонациями сообщил он. — Мне все равно, выбирай сама.

— Это трибунал, — зажмурившись, прошептала Лиза. Она была права, но Рудину сейчас не было никакого дела до возможных последствий.

— Да наплевать на трибунал, — сказал он, бросив рубашку на пол. — Я сам трибунал.

Лиза всхлипнула. Сползла с дивана и принялась выбираться из чужой одежды. Когда она, обнаженная и дрожащая от испуга, подошла к нему вплотную, то Рудин поймал ее за руку и поцеловал холодное запястье.

— Умница, — одобрительно произнес он. Радость, заполнявшая разум, была острой, холодной и яростной. Повинуясь мысленному приказу хозяина, от ауры Рудина зазмеилась тонкая алая нить и обхватила руку Лизы изящным витым браслетом, закрепляя связь хозяина и его собственности. Лиза посмотрела Рудину в глаза, и в ее взгляде не было ничего, кроме недоумевающей растерянности жертвы перед охотником.

— Внакладе не останешься, — заверил Рудин и потянул свою добычу к себе.

— Это будет бефельская кислота, — сказал Эльдар, аккуратно вынимая полный кофейник из кофеварки. Свежий напиток издавал просто умопомрачительный аромат: уж что-что, а в выборе хорошего кофе Эльдар разбирался лучше всех Лизиных знакомых. Лиза опустилась на высокий табурет, положила ногу на ногу и подумала о том, что напрасно бросила курить и, пожалуй, к старой привычке пора вернуться. — Я тебя уверяю, он никогда не блефует и пустит ее в ход. Не доводи до греха, сразу ему обо всем рассказывай. И я тебя очень прошу, даже не вздумай дать ему отпор! Сеть на его доме блокирует любую боевую магию, тебя просто разорвет.

Аромат кофе шершавым языком лизнул ноздри. Придвинув к себе кружку, Лиза осведомилась:

— А если он со мной расправится потом? Узнал правду и привет, на кой я ему нужна?

Эльдар только отмахнулся.

— Не расправится. Он, конечно, садист и урод, но убивать тебя не станет.

Лиза отпила кофе и не почувствовала вкуса. Эльдар подошел к окну и несколько долгих минут смотрел на спящий Велецк, раскинувшийся под ними. Кругом бурлила и цвела весна, и Лиза всем телом чувствовала движение потаенных течений природы — чувствовала и не могла справиться с ощущением странной потерянности. Она словно заблудилась в мире и не видела дороги назад.

— Механизм снятия заклинаний? — спросила она просто для того, чтобы разговор не прерывался. Эльдар усмехнулся.

— Если тебя поцелует мужчина, то сеть рассыплется, — он залпом выпил кофе и наполнил чашку снова. Камень меречи требовал топлива. — И вот я отсюда вижу, что Рудин захочет истории с продолжением.

Лиза брезгливо скривила губы. Она всегда считала, что цель оправдывает средства, но сейчас ощутила мгновенное омерзение. Темные слухи, ходившие о Рудине, внушали ей однозначные опасения за свою жизнь.

— Потом он наденет на тебя браслет Коваччи, — Лиза издала гневное и протестующее «Ну знаете ли..!», и Эльдар предупредительно вскинул руку: — Подожди, тут есть одна тонкость.

— Ты спятил, — мрачно сообщила Лиза. Кофе приобрел горькие нотки. — Мало подложить меня под Рудина, надо еще и в рабство ему продать?

— Да не рабство, — отмахнулся Эльдар. — Без браслета у него ничего не получится, — он усмехнулся и добавил: — А тонкость вот какая…

Лиза и сама не знала, почему тогдашний разговор с Эльдаром всплыл у нее в голове во всех подробностях именно теперь, когда она была максимально беззащитной, и Рудин при желании мог читать ее мысли, словно раскрытую книгу. За окнами хлестал дождь, ранние сумерки запеклись в комнате, словно кровь на ране, и черемуха в саду перед домом становилась на цвет. Рудин решил не тратить время на какую-то глупую предварительную нежность: поставив Лизу на колени перед диваном, он вошел в нее грубым толчком и, помедлив несколько мгновений — должно быть, привыкая к ощущениям, начал двигаться в ней, резко, глубоко и напористо. Жесткая сильная рука так впилась в Лизино плечо, что грозила раскрошить сустав, но хуже физической боли было то, что Лиза чувствовала себя вещью, неодушевленным предметом без собственных чувств и воли. Видимо, в этом и заключалась магия браслета — в абсолютной и ничем не ограниченной власти над человеком, и Лиза не знала, чего хочет: то ли того, чтобы Рудин остановился, потому что, в конце концов, это было унизительно и гадко, то ли чтобы он продолжал, и эта пытка, в которой сквозь муку стало пробиваться вполне отчетливое наслаждение, не заканчивалась…

…Потом, когда Эльдар закончил рассказ, Лиза вздохнула, в очередной раз пожалев об отсутствии сигарет, и спросила:

— Этим все и кончится? Ты опять спасешь свою эндору, а я снова утрусь и пойду куда подальше?