Эндора

Русалка может обходиться без воды всего пять часов. Потом ее ждет смерть, хоть и быстрая, но мучительная. Лиза, которая трезво оценивала свою судьбу не партнера, но заложницы, просила Рудина только об одном: не лишать ее воды. Она сделает для него все возможное и невозможное, но ради тысячи богов, пусть он не лишает ее живительной влаги.

Государь согласился. Когда, по выражению Рудина, «небольшой отряд» — размерами с армию какого-нибудь европейского государства — выдвинулся в поход на замок Кадеса, охранники Лизы, здоровенные латные мордовороты, везли серебряные фляги с водой, притороченные к седлам. Лиза, едва не падавшая из седла — все-таки верховая езда, тем более, на таком грозном и норовистом животном, как жеребец из государевой конюшни, никогда не входила в список ее достоинств — едва заметно улыбалась. Весь этот жалкий торг проигравшего служил одной-единственной цели: использовать воду в нужный момент, когда сражение достигнет точки, в которой обитателям замка понадобится удар из засады. Маленькое боевое заклинание способно было превратить воду в некое подобие греческого огня, а уж распылить полыхающий неугасимый дождь над рыцарями Рудина было проще простого.

Отряд пересек границу земель Кадеса ранним утром, еще даже не развиднелось, лишь на востоке стыдливо зарумянилась полоса рассвета. Земля гулко дрожала под тяжелыми копытами коней, клочья тумана, пропитанные серебряными искрами, в страхе расползались в стороны, и мелкие духи, исконные обитатели этих мест, спешили уткнуться в землю и закрыть головы, когда на них падала огромная крылатая тень, что была чернее ночи.

Владыка летел забрать свое — себе.

Замок Кадеса выглядел так, словно кто-то снял с плеч и швырнул на ветер тонкую кружевную шаль, а она, вместо того, чтобы поплыть по воздуху, застыла причудливыми извивами бесчисленных башен и башенок, мостиков и балконов. Облитые золотом рассвета стены казались хрупкими, бумажными, не приспособленными к войне — это действительно было жилище мудреца и философа.

И даже двуглавый дракон, прихотливо извивающийся на румянце неба, не казался чужеродным на этом полотне. Глядя на него, Лиза ощутила легкое прикосновение к вискам, быстро оформившееся в слова, зазвучавшие в голове:

«Все хорошо? Ты готова?»

«Любовь тоже сила», — отстраненно подумала Лиза — так, чтобы дракон ни в коем случае не уловил ее мысли — и откликнулась:

«Все хорошо. Я готова».

Дракон взревел.

Глава 11

Кадес долго вел Катю и угрюмого Эльдара по бесконечным коридорам. Они то осторожно спускались по лестницам, покрытым красно-золотыми коврами, то пересекали огромные гулкие залы с темными погашенными каминами и батальными полотнами на стенах, то оказывались в крошечных комнатках без мебели, где идти приходилось, согнувшись в три погибели, чтобы не зацепить головой потолок и витые лампы. Откуда-то доносилась музыка — кто-то играл на клавесине, раз за разом повторяя незамысловатый мотив — клекот птиц, запах чего-то, похожего на цветы — хотя Катя подумала, что его источник может не иметь никакого отношения к цветам. Однажды где-то за стеной грозно взревел хищник, наверняка, огромный и голодный. Одним словом, обиталище Кадеса оказалось весьма экзотическим и достаточно беспокойным. Когда, в конце концов, их путь закончился в лаборатории, Катя невольно вздохнула с облегчением.

Большая лаборатория, до потолка забитая и заставленная книгами, ларцами, сундуками и коробками всех размеров, горами бумажных свитков, скелетами неизвестных животных, чучелами птиц, бабочками в стеклянных ящиках, темными портретами на стенах, чертежами и рисунками, банками и баночками, наполненными разноцветными жидкостями, действительно производила впечатление. Припадая на правую ногу, Кадес прошел в самый конец помещения и с усилием надавил на не заметный сразу рычаг — повинуясь ему, книжный шкаф с разномастными фолиантами легко отодвинулся в сторону, и навстречу Кате и Эльдару бесшумно выплыла огромная прозрачная капсула. Там, погруженный в бледно-зеленую жидкость неподвижно висел второй Кадес — такой же маленький и пухлый. Глаза его были закрыты: он то ли еще не ожил, то ли спокойно спал.

Как зачарованная, Катя приблизилась к капсуле. Впечатление неподвижности оказалось ошибочным: сейчас Катя видела, что пальцы Кадеса-второго едва заметно шевелились, безволосая грудь тихонько поднималась и опускалась, а глазные яблоки за тонкими, почти прозрачными веками быстро двигались то влево, то вправо — гомункул смотрел сон. Длинные волосы колыхались в жидкости, словно водоросли, волнуемые течением. Ассоциация с утопленником была настолько явственной, что Катя невольно сморщилась и отошла в сторону.

— Вы создали его сами? — сухо осведомился Эльдар. Кадес довольно кивнул, и тогда Эльдар решил снизойти до похвалы: — Право же, это колоссальное достижение. Аплодирую стоя.