Эндора

Механизм, приводивший фонтанный комплекс в действие, остановился. Наяды замерли, последние капли упали на водную гладь из их раковин. Лиза легла на прохладное мраморное дно и подумала, что Рудин сделал правильный выбор, отправив ее сюда, а не в дворцовые покои. Вода, пропитанная тонким духом гниющих растений, была для русалки действительно королевским подарком. Мелкие красные рыбешки шустрой стайкой подплыли к Лизе и принялись смешно тыкаться шершавыми рыльцами в ее раскрытые ладони — так домашние животные выпрашивают что-нибудь вкусненькое у хозяев. Но Лизе нечем было их угостить: она осталась без ужина и имела все основания полагать, что позавтракать тоже не получится, и рыбки, покружив возле русалки, в конце концов, уплыли по своим делам.

Неизвестно, сколько времени Лиза неподвижно пролежала на дне, наслаждаясь тишиной и покоем, но, в конце концов, через эту сонную тишь стал пробиваться медленный пульсирующий звук. По запястью, на котором недавно змеился браслет Коваччи, пробежала быстрая огненная нить — ее жгучее прикосновение заставляло морщиться от боли, но в то же время восстанавливало связь с хозяином браслета, и Лиза услышала далекие-далекие слова:

— …же у Кадеса. Соглядатаи видели, как отряд и меречь прибыли в замок. Дракон здоровущий!

— Хорошо, — если первый говоривший был ей не знаком, то уж голос Рудина она не перепутала бы ни с каким другим. — Обряд проведут в полночь, готовьтесь к выходу ранним утром. Боюсь, сегодня никому не придется спать.

Первый голос подобострастно хихикнул.

— Отдохнем после коронации, ваше величество.

Звуки иссякли, и в мире Лизы снова воцарилась глухая вязкая тишина. Вынырнув из воды, и усевшись на теплом мраморном боку морского змея, беззаботного спутника фонтанных наяд, Лиза увидела, что прежде темная оранжерея озарена мягким золотым светом — круглые жирные кхаадли, светлячки-переростки со сморщенными человеческими личиками, парили под потолком, то сбиваясь в кучу, то рассыпаясь во все стороны. Их отражения на водной глади казались рассыпанными звездами.

— Смените ваши латы на что-то более подходящее, Сергей Петрович, — улыбнувшись, посоветовала Лиза: Рудин стоял у фонтана, и шрамы на его лице сейчас были не белыми, а огненно-алыми, словно из-под кожи выступал потаенный огонь. Длинные волосы были подхвачены темной лентой. — Поплаваем.

Рудин пожал плечами.

— Плавать с русалкой? Это надо окончательно рехнуться.

Лиза снова обворожительно улыбнулась. В ее интонациях, жестах, мимолетных движениях лица — независимо от ее воли — появились нотки того древнего соблазна, который заставляет моряков с ликующими воплями бросаться в объятия голодной смерти и стирает блаженную улыбку на лице только тогда, когда русалка сгрызет ее.

— Вам ли бояться, ваше величество? — промолвила Лиза. — Вам, великому государю, повелителю небес и тверди?

Белая груда крыльев за спиной Рудина едва заметно дрогнула. Кхаадли наверху разразились испуганными трескучими воплями, сбились в кучу, осветив фонтан, словно мощным прожектором.

— Не люблю воду, — признался Рудин, присаживаясь на бортик фонтана. Лиза пожала плечами.

— Имеешь полное право, — сказала она, раздумывая, есть ли смысл перебраться поближе. — Значит, властелин двух миров? У нас ты гхоул Совета, а здесь почти государь.

Она ожидала, что Рудин как-то накажет ее за это «почти», однако он только кивнул и равнодушно сказал:

— Осталось недолго. Эндора уже встретилась со своим создателем и попросила его о небольшой награде. Когда они разберутся со своими делами, я получу ее вместе с действующим механизмом преображения, и новая армия мертвых магов посадит меня на трон.

Лиза не смогла удержать усмешку. Тонкую, едва заметную.

— Все детали плана нельзя раскрывать даже накануне победы. Даже друзьям, — сообщила она и решила, что теперь можно переместиться поближе. Спрыгнув с мраморной спины морского змея, Лиза тонкой свечкой повисла в воде, не касаясь дна. — Знаешь, был когда-то такой человек, Илья Мамонтов. Я не знаю его настоящее имя, но он держал в кулаке оба мира и мог их раздавить по малейшей прихоти. Да и человек ли он был? Не знаю… И он погиб — в основном, от самоуверенности. Эльдар не самый сильный маг, прямо скажем, но справился.

Рудин тихо улыбнулся, словно рассказ Лизы пробудил в нем какие-то исключительно приятные воспоминания. И в этой улыбке что-то было неправильным — она будто соскользнула на его губы с другого, смутно знакомого лица.

— Я знаю, — просто сказал он. — Илья Мамонтов был моим отцом.

Лиза издала негромкий удивленный стон. Теперь она поняла, кого именно напоминал ей Рудин все это время — венценосную тень с черным провалом на месте немолодого одутловатого лица. Парадная мантия, на мгновение появившаяся на плечах Рудина, была соткана из болотной паутины и богато украшена тускло светящимся жемчугом, сгустившимся из слез бесчисленных жертв его кровавых забав. На месте золотого обруча возникла другая корона, в которой тусклая желтая проволока скрепляла грязно-серые кости отрубленных пальцев посягнувших на престол — возникла и растаяла.