Ендрек и другие

Наконец мы купили салат. Огородник, который нас знал, выбрал две большие головки и помог нам их положить в авоську.

— Несите осторожно, чтобы салат не помялся. Он очень нежный и ломкий. Вам понравится, — хвалил он.

«Да уж! Понравится!» — подумал я.

Я назло всю дорогу крутил авоськой, пока Магда не сказала, чтобы я успокоился, ведь бедный салат тут ни при чем.

На лестнице я почувствовал, что очень хочется есть. К тому же откуда-то вкусно пахло жареными шкварками. Я потянул носом:

— Едят же люди вкусные вещи, — сказал я с завистью.

— Ага, — снова вздохнула Магда.

Но дома нас ждал настоящий сюрприз!

Уже на пороге мы поняли, что этот прекрасный запах шкварок исходит из нашей кухни. Но прыгать от радости мы начали при виде стоящей на столе огромной салатницы, полной дымящихся галушек.

Папа с платком на голове и в фартуке с оборками что-то делал в кухне. Это он с большим усердием мешал жарящиеся на сковородке шкварки.

— Магда, вымой салат, а Ендрек накроет на стол. Обед сейчас будет готов.

— Неужели ты, папа, сам приготовил эти галушки? — спросил я недоверчиво.

— Сам, — ответил папа скромно. — А кто же еще?

Когда мы сели за стол, Магда сказала:

— У нашего папы зря пропадает талант. С такими способностями из папы получилась бы неплохая мама! Правда, Ендрек?

— Угу, — пробурчал я. Я не мог сказать ничего больше, потому что у меня был набит рот.

Папа подкладывал нам на тарелки и улыбался. Он был очень доволен собой. И это понятно! Я в жизни не смог бы приготовить такие отличные галушки!

Но вечером…

Вечером, когда я выносил ведро с мусором, я увидел на дне ведра два целлофановых пакета с надписью «Мороженые галушки»!

И я сразу все понял!

Папа нас обманул?

Нет, не обманул! Он сам приготовил галушки, это ясно! Сам бросил их в кастрюлю и отварил!

Конечно, я Магде о своем открытии не сказал ни слова. Нашу мужскую тайну я сохраню при себе. Ибо мы, мужчины, всегда должны держаться вместе.

На книжном базаре

се время со мной случаются какие-то дурацкие истории. И тут уж ничего не поделаешь, честное слово. Такой же случай был и в воскресенье. Как раз в воскресенье ко мне пришел Рыбка. Мы с ним должны были идти на книжный базар.

И не успел он войти, как начал ругать меня за то, что я еще не готов.

Я был готов! А в ванне сидел только потому, что играл в морской бой. Но тут же выскочил из воды и через пять минут был одет. Рыбка ждал в прихожей надутый. Я спросил, сколько у него денег на книжки, а он сказал:

— Сколько есть — все мое.

Из его ответа я мало что узнал, но не хотел у него выпытывать, чтобы он еще больше не рассердился.

Я вынул из своей копилки накопленные тридцать злотых и попросил папу, чтобы он мне еще немножко добавил.

На базаре всегда бывают интересные книги, и жалко, если ты не можешь их купить. Папины деньги я положил в карман. Мы уже выходили, когда меня позвала Магда.

— Ендрек, купи мне какую-нибудь книгу, — попросила она. — А если денег хватит на две, то купи одну такую, чтобы мы могли читать вместе, а вторую о девочках. — И дала мне деньги.

Я их взял осторожно, потому что у Магды была ангина, а я вовсе не горел желанием от нее заразиться.

На будущей неделе мы с классом едем на экскурсию, и я должен быть здоров. Мне очень нравится ездить на экскурсии с классом.

Так вот, взял я эти деньги, завернул их в платок и положил во второй карман.

В прихожей мама дала мне еще деньги на книгу с картинками для Эвы, и мы наконец пошли.

На базаре уже было множество людей. И еще больше книг. Полки в павильонах были ими заставлены снизу доверху.

— И кто это все прочитает? — огорчился Рыбка. — Целой жизни, наверное, не хватит, чтобы их прочитать!

Я его утешил, что не все так медленно читают: «Ээ… ээ… ээ», как он, и наверняка успеют прочитать. Не понимаю, почему он обиделся и перестал со мной разговаривать. А вернее, он со мной разговаривал только наполовину, а наполовину дулся.

К примеру, толкает меня в бок и кричит:

— Ендрек, посмотри сюда! Видишь?

— Что? — спрашиваю.

Но он уже вспомнил, что обижен на меня, и недовольным голосом отвечает:

— Дед пыхто.

Или я увидел на обложке красивых коней, стоящих на задних ногах. Гривы их развевались, а к тому же на них прекрасная упряжь. Я толкаю Рыбку и показываю ему:

— Посмотри, какие кони! Мустанги!

А Рыбка спрашивает:

— Где?

— Вот там, в киоске направо… На обложке.

Но Рыбка снова вспоминает, что сердится на меня. И смотрит не направо, как я ему показываю, а налево. И пожимает плечами:

— Очень меня твои кони интересуют.

Но тут же я вижу, как он украдкой посматривает куда нужно.

Еще хорошо, что мы сердились друг на друга недолго. Времени не было такими вещами заниматься. Столько интересного здесь можно было увидеть.

Мы ходили от одного павильона к другому и смотрели, как авторы подписывают свои книги тем, кто их купил. У павильона с пластинками мы слушали музыку. В киоске пили воду с сиропом и ели мороженое.

И вообще было потрясающе!