Эндшпиль

заставило ее желудок перевернуться. — Думаю, он был немного несправедлив.

— Он говнюк, — заявил Гейб. — Но ему недолго осталось быть здесь.

Что это могло значить?

Чем больше Элли думала, тем больше не понимала. Команда Доминик

прослушивала охранников Натаниэля без остановок. Они не планировали

никаких операций.

У Натаниэля был Картер. Он — торгаш. Нелогично посылать Гейба сейчас

напасть на нее. Ему нужно, чтобы она подписала бумаги. Конечно, такого рода

конфронтация являлась последней вещью, на которую он бы пошел.

Она смотрела на Гейба, который тянулся за спину.

— Гейб, — ее голос прозвучал едва ли громче шепота. — Натаниэль знает, что

ты здесь?

Позже она могла поклясться, что не видела его движения. Сильвиан всегда

говорил: "Гейб лучший из нас". И это было правдой. Он был быстр. Очень

быстр.

Одну минуту он стоял у дымохода, глядя на нее. В следующее мгновение

был за ее спиной, прижимая холодное лезвие ножа к ее горлу.

— Я ни перед кем не отчитываюсь.

Он прошептал слова, его губы прижимались к чувствительной плоти ее

уха, теплое дыхание обжигало кожу. Она не могла пошевелиться.

Элли ненавидела, что он прикасается к ней. Но острый край лезвия

вонзился в тонкую кожу горла, заставляя признать свое полное бессилие.

— Это безумие, — произнесла она, с трудом сглотнув. — Если ты ранишь меня,

Натаниэль убьет тебя. Радж убьет тебя.

Он погладил нож с любовью, проведя по ее горлу. Лезвие, казалось,

ошпарило ее кожу.

— Я не раню. Я собираюсь убить тебя, Элли. И затем я собираюсь убить

моего босса.

В его голосе не было ни капли сомнений. Похоже, он не отдавал отчета в

последствиях своих действий. Никаких сомнений. Ему это представлялось

совершенно разумным.

Часть Гейба, которая должна удерживать его от совершения ужасных

вещей, отсутствовала. Убийство Элли представлялось ему обычным делом.

— Подожди. — заговорила она быстро. — Подожди, подожди...

Но что она могла сказать? Что могла сделать? Он имел полную власть над

ней. Все было кончено.

Слезы жалили ей глаза, превращая луну в туманную, тысячеконечную

звезду.

Она умрет.

Все, что представлялось ей таким важным пять минут назад, вдруг

показалось совершенно бессмысленным

Ну и что, если Рейчел не сказала, что ей нравятся девушки?

У всех были тайны.

Ну и что, если Сильвиан расстроен прямо сейчас?

Он переживет это.

Все это казалось таким ясным.

Она сможет жить без Сильвиана. Жить без Киммерии.

Если сможет жить вообще.

Она стала остро сознавать, что ее окружает.

Как ветер стих. Дорожку волосков на ее руках, вставших дыбом. Как

поднимается и опускается грудь Гейба сзади нее. Жилы, мышцы на его руке.

Кончик ножа, холодный и смертоносный у ее кожи.

Она могла слышать каждый удар своего сердца так громко, словно его

воспроизводили из динамиков. Каждый удар как молоток бил о ее ребра.

Ее чувства никогда не были столь острыми.

Вот такой ее ждет конец.

Где-то ей встречалась фраза — все умирают внезапно. Это было на уроке

английского, когда они писали сочинение. Литератор кружил над ее описанием

смерти Джульетты, обратив внимание на предложение "смерть ее не была

внезапной".

На полях учитель написал: "каждый умирает внезапно".

Теперь Элли поняла, что преподаватель была права. Одно движение кисти

Гейба. И она умрет. Внезапно.

— Я ненавижу этот процесс. — Гейб притянул ее ближе, прижимаясь к ней

телом. — Ты выглядишь такой хорошенькой. Ну что девочка из Киммерии? Эта

униформа... она что-то делает со мной.

Он запустил свободную руку вниз по ее

плечу к груди.

Элли не могла дышать. От его прикосновений ее тошнило. Она пыталась

сопротивляться, но он сильнее прижал нож к ее шее, напоминая о контроле,

который имел над ней. Элли замерла.

— Так-то лучше, — заметил он. И у нее возникло желание убить его.

— Прекрати, — попросила она без всякой надежды.

Но его руки продолжали шарить по ее телу. Он наслаждался, унижая ее.

Наслаждался тем ужасом, который она ощущала.

— Ты считаешь, не стоит убивать. Может быть, мы могли бы немного

повеселиться вместе сначала..., — предложил Гейб, когда его рука достигла ее

бедра и начала искать путь под юбку, в тот миг она уже все решила для себя.

Даже если он убьет ее в конце, она должна сражаться за свою жизнь.

Я пока жива.

Повернув голову вправо, насколько далеко, как получалось, она прижалась

к его плечу, словно хотела поцеловать. Затем вонзила в него зубы.

Он отпрянул, но Элли впилась крепко. Гейб пытался высвободиться, но

она сжала зубы сильнее, ее челюсти болели, тем не менее девушка не

отпускала.

Громко матерясь, он ударил ее по голове свободной рукой. В левом ухе

зазвенело, и челюсти пронзило такой болью, что она подумала, что их

вывихнуло.

Только тогда Элли отпустила. В то же время она повисла на Гейбе всем

весом, заставляя его схватить ее обеими руками.

В борьбе он утерял контроль над ножом. Клинок скользнул по шее с

обжигающей болью, которая пронеслась через всю правую сторону ее тела.

Элли закричала. Горячий поток крови побежал вниз по горлу, замочив

воротник ее рубашки.

— Заткнись. — Гейб попытался закрыть ей рот, но Элли боролась как дикая

кошка. Используя локти. Руки. Ноги. Она с силой наступила на его стопу, и он

закричал от боли.