Эндшпиль

- Архиважная и архинужная статья, Петр, - заявил «Старик», дочитав и отложив в сторону листы, - но редакция ее не примет. Нет, нет, - успокоил он – сама статья хороша. Но вот засевшие в редакции оппортунисты ни за что ее в печать не пропустят. Именно из-за описываемых в ней мер борьбы. Ты Суслика[7] видел?

- Видел. Он считает, что в нынешнем положении раскол приведет к падению авторитета партии, - ответил Петр, большевик с партийной кличкой «Музыкант».

- А соглашательство с оппортунистами его тем более не повышает! – возмутился «Старик» - Пусть объяснит он мне, ради всего святого, откуда взял он храбрость говорить в таком елейном тоне о мире, когда оппозиция, и Мартов в том числе, формально отвергла мир в ответ на ультиматум Центрального Комитета? Да именно теперь и начинается настоящая борьба за революционную партию. А сейчас, в условиях тотального давления на революционное движение со стороны соглашателей, оппортунистов и сторонников ухода от революционной борьбы в экономизм и тред-юнионизм. Подумайте же, наконец, хорошенько о всей политической позиции, взгляните пошире и выясните же себе, не пряча головы под крыло, куда вы идете и ради чего вы канитель тянете? Пять лет я криком кричу – прежде чем объединяться, надо размежеваться…

- Толко как быть в таком случАе с финансровАниэм, - с акцентом спросил сидевший до того спокойно молодой брюнет в очках. – Без поддэржки штанов далеко не убежиш, - скаламбурил он[8].

- Карл, ты как всегда неудачно пошутил, - нахмурился «Старик». – Решением финансовых вопросов есть кому заняться. И они их решат, обещали архинадежные люди…

Санкт-Петербург. Дворцовая набережная, 26. Июль 1912 г.

Дворец, некогда принадлежавший великому князю Владимиру Александровичу, теперь, вместо прежних роскошных балов принимал у себя лишь скучные совещания. А вместо мундиров офицеров гвардейских полков теперь здесь мелькали «голубые мундиры» Отдельного Жандармского Корпуса.

В обширном кабинете, ранее, похоже, бывшим рабочим кабинетом покойного ныне государственного преступника, неудачно попытавшегося свергнуть с престола императора, за рабочим столом сидел сам командир Корпуса, генерал-майор фон Коттен.

Сменивший генерала Саввича, временно исполняющего обязанности после внезапно умершего опытного командира жандармов барона Таубе, Коттен, несмотря на продолжительную службу в Корпусе, пока еще воспринимался центральным управлением как чужак. Поэтому докладывающий обстоятельства громкого дела столоначальник по делам Сибирского округа капитан Чижевский и начальник штаба Корпуса генерал Гершельман вели себя строго официально.