Эндшпиль

Пехота, как оказалось, уже потрясенная понесенными потерями, под шрапнельным огнем залегла, а к артиллерийским батареям побежали посыльные. Но большинство орудий стояло на открытых позициях, в зоне обстрела дальнобойных орудий фортов. Поэтому ответного огня от поддерживающей артиллерии пехота не дождалась и, пролежав под свинцовым дождем несколько минут, побежала. Бельгийцы тотчас же прекратили стрельбу.

Остановить бегущих и заставить их слушаться уцелевшим в бою офицерам удалось только перед позициями батарей. На которых, надо признать, трупов валялось относительно немногим меньше, чем на полях перед фортами. А кроме убитых, позиции артиллерии «украшали» множество разбитых орудий и туши убитых лошадей.

Окончательно полный порядок навели только ближе к вечеру. Что не помешало не участвовавшим в атаках кавалеристам и нескольким пехотным полкам переправится через Маас и за ночь завершить полное окружение крепости.

Но до того, как уланы перерезали телеграфные провода, соединяющие Люттих с Брюсселем, корреспондент «Сан» Джошуа Браун успел передать в редакцию газеты телеграмму с описанием первого штурма крепости. Знаменитую телеграмму «две тысячи слов», так как заплатил он именно за такое количество слов в тексте. В ней цитировались неоднократно потом публиковавшиеся слова одного из пулеметчиков, участвовавших в отражении атаки: «Немцы шли на нас, казалось, плечом к плечу, цепь за цепью, и, как только одни падали, сраженные пулями, на их месте возникали другие, чтобы тут же упасть и пополнить собой все возраставшее перед нами жуткое нагромождение из мертвых и раненых».

Генерал фон Эммих решил снова атаковать, теперь уже ночью. Планировалось под покровом ночи пройти линию внешних фортов и на рассвете занять укрепления. Каждая колонна наступала по своему направлению, пользуясь фортовыми дорогами, проходящими между фортами. Вслед за передовыми дозорами, разведывавшими путь, шли главные силы колонн. Винтовки были не заряжены. Огонь разрешалось открывать только по команде офицеров. Для распознавания своих на левый рукав мундира каждого пехотинца надели белые повязки и все войска при встрече должны были произносить пароль «Кайзер». Темная осенняя ночь и разразившаяся над районом боев гроза, казалось, должны были помочь успеху наступления. Однако расчет германского командования на внезапность не оправдался. Первые атаки, направленные в промежутки между фортами, были отбиты. Лишь на одном направлении германцы подошли к городу и им удалось захватить старый форт Шартрез, расположенный на окраине Льежа. Обстрелянное до этого сосредоточенным огнем всех имевшихся батарей двадцатиодносантиметровых мортир. Оказалось, что построенные в прошлом веке и рассчитанные на сопротивление старым чугунным снарядам с менее мощной взрывчаткой, укрепления не могут противостоять огню современной артиллерии. Полуразрушенное, не имеющее не единого пулемета, укрепление пало к утру. Однако ценой этого успеха стали большие потери атакующей пехоты, из полка осталось всего три потрепанные роты.