Эндшпиль

И так сладко рядить Победу,

Словно девушку, в жемчуга,

Проходя по дымному следу

Отступающего врага.

Н. Гумилев «Наступление»

Дневник императора Николая II

10-го января 1911 г. Понедельник. Немного погулял. После доклада Григоровича принял Шуваева и графа Игнатьева. От 2 до 3 ч. посидел у Кострицкого… До чая принял ген. Мрозовского из Москвы. Занимался до 7 ч. Дали обед Каролю и всем румынам. Миша тоже приехал. Разговаривали до 9 ч. Вечером был свободен.

Сиам (Таиланд) – Французский Индокитай. Ноябрь-декабрь 1910 г.

Отношения между Сиамом и Францией стали недружественными еще в начале шестидесятых годов прошлого столетия. Когда французы, расширяя свои колониальные владения, угрозой силы нагло отобрали у Сиама часть Камбоджи. Постепенно, то в результате войны, то под ее угрозой, с тысяча восемьсот девяносто третьего по девятьсот седьмой году Сиам потерял территории Лаоса, Камбоджи и области шанов. После чего Франция воспринималось в среде тайских аристократов, как противник.

Король Рама Пятый, старый и болезненный, к витающим среди военных идеям реванша относился довольно равнодушно. Зато их вполне разделяли наследный принц Вачиравуд и его брат принц Чакрабон. Чакрабон, учившийся в России и служивший в русской армии, имел неплохие отношения с русским императором, получил чин полковника и даже женился на русской дворянке Екатерине Десницкой. При возвращении на Родину он сумел договориться о командировании в Сиам нескольких отставных армейских русских офицеров. Которые стали советниками при тайской армии. Кроме того, благодаря его хорошему знакомству с царем, при реорганизации флота Сиам получил практически по цене металлолома броненосец береговой обороны и четыре эсминца. Ну и несколько офицеров и кондукторов, в качестве инструкторов, конечно. Правда, большая часть русских покинула Сиам еще в начале войны и через Китай вернулась на родину. Но все равно, теперь у тайского короля была вполне боеспособная армия численностью в шестнадцать батальонов, пять эскадронов и свыше сотни орудий, в том числе шестьдесят тяжелых. Такое усиление вероятного противника не могло не тревожить власти Французского Индокитая. Поэтому генерал-губернатор Льюс отбивался от требований властей метрополии прислать в Европу хотя бы полк из числа местных войск. Но требования из Парижа становились все настойчивее, и он с неохотой отдал два батальона и несколько батарей. Отправленные пароходами через Индийский океан, они оказались на Мадагаскаре. Где и застряли из-за действий русских и германских рейдеров в Индийском океане.

Но превосходство французов в силах на самом деле оказалось мнимым – сосредоточить все войска и силы флота на границе с Сиамом они не имели возможности. Потому что в таком случае почти наверняка теряли оставшиеся без гарнизонов земли, уступая их повстанцам. Самым настоящим повстанцам, появившимся во всех провинциях Индокитая словно из-под земли. Причем вооруженным довольно современным оружием, которое, как выяснилось поставлялось в колонии через вновь присоединенные китайские территории. А учитывая участившиеся нападения русских и немецких рейдеров на порты Японии и колоний Англии, большая часть флота прикрывала гавани на Тихоокеанском берегу.

В такой ситуации тайская армия получала локальное превосходство, а учитывая приходящие из Европы новости – и возможность его сохранить из-за тяжелого положения французской метрополии. Именно поэтому принц Вачиравуд еще до вступления на престол через своих сторонников начал тайно снабжать оружием повстанцев в Тонкине и Аннаме.

В октябре старый король умер, и сразу после объявления его королем Рамой Шестым, еще до коронации, Вачиравуд объявил о нескольких реформах. Впервые в истории страны он ввел в армии звания генералов, а на флоте – адмирала. А его дядя принц Бханурангси став фельдмаршалом, начал подготовку к нападению на французов. Причем, как ни странно, реальную готовность к нападению удалось сохранить в тайне до последнего момента. А когда несколько тайских торговцев, пытавшихся как обычно, закупить некоторые товары у французов и вывезти их контрабандой в Сиам были арестованы, ответ последовал незамедлительно. Причем совершенно неожиданный для французов.