Эндшпиль Европа. Почему потерпел неудачу политический проект Европа. И как начать снова о нем мечтать

троянским конем неолиберализации Евросоюза.¹⁸ Затем, после 2008 года, политически не объединенный и институционально хрупкий Евросоюз попал в водоворот банковского кризиса, спровоцировавшего десятилетие европейских кри-зисов, от которых ЕС до сих пор не оправился и, вероятно, уже никогда не оправится. События с 2010 года по сегодняшний день в свободной последовательности: насаждение политики жесткой экономии, разделение Европы на север и юг; левый популизм на юге, правый популизм на севере, кризис с беженцами, популизм и национализм, далее Брексит в 2016 году плюс регионализм в Шотландии и Каталонии; социальный раскол невиданных прежде масштабов по всей Европе, после – полуавторитарная «ковидная политика» ЕС, а теперь снова горячая война. Прекрасная Европа, где ты? Европа как политический проект ныне распускается, словно вязаный свитер, как если бы кто-то с головокружительной поспешностью вытягивал из него нить. Безумцем кажется тот, кто всё еще хочет защищать ЕС в публичных дис-куссиях. Политики всех мастей во всех странах ЕС давно уже сбросили это дело со счетов. Будь то АдГ, Марин Ле Пен или австрийская партия свободы (FPO) – все они уже давно отде-лывают фантомную Европу, технократически застывший ЕС, не иначе как молотом и зубилом. Некрологи ЕС уже написа-ны¹⁹ – но никто особо не скорбит. Манифестации «Пульс Европы» – помните их? – давно пропали с улиц.

Европейские граждане пребывают в безграмотности относительно истории. Повсюду царит колоссальное забвение истории. Ever closer Union, «всё более тесный союз», – о чем это сегодня? Жак Делор, Гельмут Коль и Франсуа Миттеран – все они в прошлом, tempi passati; их тогдашние амбиции и планы относительно ЕС ныне – лишь мечты и накипь былого. Однако тоска по другой Европе, устремленность к миру, кооперативному сотрудничеству, европейской солидарности, устремленность к изначальной идее Европы по ту сторону национализма – эта идея для многих по-прежнему несокрушима. Вместе с тем становится всё более очевидным, что ЕС больше не соответствует этому стремлению! Континентальный, федеративный мирный порядок, этот второй крупный европейский проект 1989-го, постигла та же судьба, хотя приложенные к нему усилия были столь же велики. Предполагалось, что уже в ноябре 1990 года европейские вехи будут проставлены по-новому. В Парижской хартии для новой Европы формулируется призыв к СБСЕ, Со-вещанию по безопасности и сотрудничеству в Европе, глав-ному совещательному механизму политики разрядки, внести регулирующий вклад в свершение происходящих в Европе исторических перемен и в преодоление новых вызовов безопасности в эпоху после окончания холодной войны. Первым выражением этого стал Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) 1991 года.*

Но и эти усилия не получили последовательного про-должения за последние тридцать лет. И сегодня мы сидим на руинах былой европейской восточной политики. Давно отправились в шреддер сошедшие на нет еще в 1990-х идеи того же Бруно Крайского, как и Улофа Пальме, Герберта Ве-нера, Эгона Бара или Вилли Брандта. Как мы покажем в этом эссе, российско-американская распря за Европу началась еще в 90-х годах. Уже тогда у США были другие представления относительно Europe whole and free, нежели у многих в Европе. После расширения ЕС на восток в 2004 году баланс сил между Восточной и Западной Европой нарушился. Конкурирующие европейские культуры памяти боролись за внешне-политическую ориентацию ЕС. Европа больше не мыслилась «континентально», но лишь как «западная». L‘Europe est russo-americain, «Европа одновременно и американская, и русская», – поет Дамьен Саез в своей пес-не Mon Europeenne («Моя Европа»), своего рода лирическом посвящении европейскому континенту.

* «Парижская хартия» была принята на саммите глав государств и правительств государств – участников СБСЕ в Париже (19–21.11.1990) –договор ДОВСЕ окончательно вступил в действие в ноябре 1992 г. – Прим. перев.