Энеида

500 В песне кто из богов мне о грозной поведает сече, Гибели горькой вождей, которых по полю гнали В свой черед то троянский герой, то рутул отважный? Ты ли, Юпитер, хотел племена, которым навеки Мир уготовил ты сам, испытать великой войною? 505 Только лишь, в битву вступив, Эней напал на Сукрона, Встали на месте бойцы, задержался натиск троянцев; Сбоку ударил герой, и недолго противился рутул: В ребра вонзился клинок и принес мгновенную гибель. Турн Амика в тот миг, когда конь его сбросил, на пику 510 Принял в пешем бою, и следом брата Диора Острым железом сразил; отсеченными их головами Он колесницу свою украсил и дальше умчался. Предал смерти Эней Танаиса, Цетега и Тала, Против троих сражаясь один, и за ними Онита 515 (Был он, несчастный, рожден Перидией отцу Эхиону). Турн ликийцев двоих, пришедших с Фебовых пашен Братьев родных, распростер, и аркадца Менота - напрасно Тот ненавидел войну и на Лерне, рыбой обильной, Жил ремеслом рыбака в дому убогом, не зная 520 Тягот богатства, с отцом, засевавшим наемную ниву. Словно огонь в сухостойном лесу, с двух сторон запаленном, С ревом несется вперед по кустам низкорослого лавра, Словно потоки в горах, водопадами с круч низвергаясь, Пеной покрыты, стремят на равнину ревущие воды, 525 Все на своем сметая пути,- так оба героя Турн и Эней, несутся сквозь бой. Теперь до предела Ярость наполнила грудь, и привыкшие только к победам Рвутся сердца; разят лишь теперь они с полною силой. Камень, обломок скалы, метнул троянец в Муррана; 530 Прадедов, дедов своих именами Мурран похвалялся, Ибо весь его род царил на землях латинских, Но с колесницы низверг его Эней, и под нею Между колес повлеклось на вожжах его тело, и кони Долго топтали его, позабыв о хозяине в бегстве. 535 С криком неистовым Гилл напал на Турна, но рутул Пикой встретил врага и в висок золоченый ударил: Шлем пробило копье и в мозгу пронзенном застряло. Мощь руки, о Крефей, между греков храбрейший, от Турна Не охранила тебя, и тебя, Купенк, от Энея 540 Боги твои не спасли: под удар налетевшего тевкра Грудь ты подставил, и щит не сберег злосчастного медный. Пашни Лаврента в тот день и тебя, Эол, увидали, Как ты навзничь упал и простерся, руки раскинув, Ты, кого не могли погубить ни фаланги аргивян, 545 Ни великий Ахилл, разрушитель Приамова царства. Здесь ожидал тебя смерти предел: был дом твой под Идой, Был в Лирнессе твой дом, а могила - в полях под Лаврентом. Друг ко Другу лицом повернулись враги: италийцы, Тевкры все, и средь них Мнесфей с отважным Серестом, 550 Храбрый Азил и могучий Мессап, коней укротитель, Тусков полки и конный отряд аркадца Эвандра, Каждый являет в бою высочайшую сил своих меру, Отдыха воинам нет, не медлит упорная битва.

Новый прекрасная мать тут внушила замысел сыну: 555 Чтобы к стенам он пошел, повернул против города войско, Чтобы скорее сломил пораженьем внезапным латинян. Сам он, когда меж рядов по следу Турна носился, Все озирая кругом, увидал, что покоится в мире Город, вине вопреки, и великой войною не тронут. 560 Сердце Энею зажгло виденье большего боя. Кликнув Сергеста к себе и Мнесфея с отважным Серестом, Встал герой средь вождей на холме, и сбежались немедля Тевкров отряды к нему и вокруг столпились, оружья Не выпуская из рук. И сказал им Эней с возвышенья: 565 "Тотчас исполните все, что скажу я. С нами Юпитер! Бой хоть по-новому мы поведем, но с прежней отвагой! Город, причину войны, столицу Латина сегодня, Если не примут узды, не признают нашей победы, Я сокрушу и с землей подожженные кровли сровняю. 570 Должен ли ждать я, пока соизволит Турн побежденный В битву вступить и один на один сойдется со мною? Здесь и начало, друзья, и конец войны нечестивой! Факелы дайте: огнем мы принудим латинян к союзу". Так он сказал, и тотчас же все, соревнуясь отвагой, 575 Строятся в клин и к стенам спешат лавиною плотной. Лестницы вдруг появились в руках и горящие ветки. Мчатся к воротам одни, убивают стражу у входов, Копий и стрел пеленой застилают небо другие; Руку из первых рядов Эней к стенам простирает, 580 Громко Латина корит в том, что дважды вражду разжигал он, Дважды союз разрывал, и клянется, богов призывая, В том, что и ныне его против воли заставили биться. В городе тотчас раздор между граждан испуганных вспыхнул: Требуют те отворить перед войском дарданским ворота 585 И за собою влекут на стены старца Латина; Эти оружье несут, к обороне готовясь упрямо. Так порою пастух, нашедший в скважистом камне Диких пчел, выкуривать их принимается дымом; В страхе за царство свое, облетают пчелы вслепую 590 Стан восковой и гнев свой сильней разжигают жужжаньем, Едкий запах меж тем по проходам течет, и гуденье Слышится в полой скале, и дым подымается к небу.