Энеолит СССР

Среди северопричерноморских комплексов энеолитического времени памятники культуры Триполье-Кукутени дают наиболее полные наборы изделий, позволяющие рассматривать сложные вопросы, связанные с идеологическими представлениями древних племен. Этой проблеме посвящено значительное число работ как русских, так и зарубежных исследователей. Большинство авторов ограничивалось публикацией отдельных категорий инвентаря, отражающих идеологические представления трипольско-кукутенских племен, что в лучшем случае сопровождалось попытками их классификации (Хвойко В.В., 1901; Hadaczek К., 1914; Makarenko N., 1927; Cehak H., 1933; Himner M., 1933; Majewski К., 1938; 1948; Маевский К., 1959; Пассек Т.С., 1949а; 1961а; Макаревич М.Л., 1954; Мовша Т.Г., 1953; 1969; 1973; 1975б; Berlescu N., 1964; Кусургашева А.П., 1970; Попова Т.А., 1970). Вместе с тем предпринимались попытки реконструировать сами идеологические представления, в той или иной мере нашедшие отражение в объектах материальной культуры (Пассек Т.С., 1947; Селинов В.И., Лагодовская Е.Ф., 1940; Патокова Э.Ф., 1957; Макаревич М.Л., 1960; Гембарович М.Т., 1956; Даниленко В.Н., 1974; Збенович В.Г., 1974; Dumitrescu V., 1968b; 1974а; Niţu A., 1967; Marinescu-Bîlcu S., 1974а; 1974b). Неоднократно предметом специальных исследований становилась трипольская пластика, привлекшая внимание ученых еще в начале XX в. (Скрыленко А.А., 1905). Пытаясь дать обобщенную картину идеологии и религиозных верований трипольских племен, С.Н. Бибиков интерпретировал их пластику с привлечением широких археологических и этнографических параллелей в материалах Балкан, Эгеи и Ближнего Востока (Бибиков С.Н., 1953). В 70-е годы специалисты разрабатывали типологию трипольской антропоморфной скульптуры, изучали сложный процесс ее эволюции с учетом локальной специфики, анализировали семантику (Погожева А.П., 1971; Мовша Т.Г., 1975б). Используя в качестве исходного материала орнаментированную керамику и пластику Триполья, Б.А. Рыбаков поставил вопрос об изучении мифологии энеолитических земледельцев Северного Причерноморья (Рыбаков Б.А., 1965; 1976; 1981).

Для рассматриваемой темы первостепенное значение имеют объекты материальной культуры, связанные с древними культами и обрядами, предназначенные для отправления ритуалов сооружения, материалы погребений в той мере, в какой они отражают определенные каноны и идеологию, а также результаты семантического анализа форм и орнаментации керамических изделий.

К числу первых относятся амулеты из глины, кости и металла, достаточно широко распространенные на трипольских памятниках разных периодов. Способ ношения амулетов, прикрепленных к ремешку или тесьме, документируется глиняными статуэтками (табл. LVIII, 34, рис. 12, 10). Прежде всего, это группа подвесок из зубов оленя, клыков кабана, волка или собаки, традиция ношения которых восходит к доземледельческой эпохе. Ожерелья из зубов и клыков этих животных, особо почитавшихся в древности, известны, например, в составе наборов украшений, обнаруженных на поселениях Хэбэшешти I, Цвикловцы и Карбуна (табл. LXII, 27, 60). Скорее всего они служили оберегами.

Наиболее интересны антропоморфные подвески-амулеты, самые древние из которых представлены в коллекции поселения Флорешты II. Они изготовлены из глины и кости, причем среди костяных имеются как заготовки, так и законченные изделия (табл. LVIII, 17, 18). Голова, плечи и бедра условно переданы небольшими выступами почти равной величины. Предельным лаконизмом отличается и костяной амулет с раннетрипольского поселения Сабатиновка II, в котором очертания человеческого тела едва улавливаются (табл. LVIII, 8). В поздний период распространяются крупные костяные статуэтки-амулеты с отверстием для подвешивания, с круглой головкой, отделенной от удлиненной нижней части небольшими выступами или неглубокими вырезами, как правило, орнаментированные. Они напоминают рукояти медных кинжалов, составленные из костяных пластинок антропоморфных очертаний. Кинжал с такой рукоятью найден, в частности, в погребении 82 кургана 9 могильника Нерушай (табл. LXXXIX, 5). Подобный амулет с поселения Бильче Золотое-Вертеба украшен резным орнаментом, а на статуэтке-амулете из Выхватинского могильника маленькими круглыми ямками переданы ожерелье и, видимо, пояс (Hadaczek K., 1914, табл. V, 27а; Пассек Т.С., 1961а, рис. 44, 2).