Энеолит СССР

Обратимся теперь к рассмотрению керамики по памятникам, а именно по стратифицированным комплексам квемо-шулаверских поселений. При ознакомлении с керамикой (горизонты IX–IV) поселения Шулаверисгора, прежде всего, бросается в глаза малочисленность коллекции. Во всех шести нижних горизонтах поселения обнаружено, как это ни удивительно, менее 50 фрагментов от 10–15 сосудов, причем в самом нижнем горизонте (IX) найдено всего три обломка сосуда (или сосудов), а в горизонте IV — около 20. Эта керамика весьма грубой выделки и слабого обжига, серовато-коричневого цвета, изготовленная из глины с примесью толченого базальта или дресвы, а в редких случаях — слюды (Кигурадзе Т.В., 1976, с. 157). Формы ее предельно просты: горшки с загнутым внутрь или слегка отогнутым наружу краем на плоском, слегка выступающем массивном поддоне (табл. XXX, 1–4; XXXVII, 1-15). Некоторые сосуды украшены вдоль края одним рядом налепов в виде сосцов.

В вышележащих слоях (III–I) Шулаверского поселения и соответствующих им горизонтах VII–VI Имирисгора, а также в Гадачрилигора керамики обнаружено также немного (табл. XXXI, 1–4; XXXVII, 1–9). Удалось реставрировать один сосуд из Шулаверисгора (табл. XXXI, 4; XXXVII, 6). Формы посуды на этом этапе остаются прежними, но имеются уже сосуды розоватого обжига с выровненной, а иногда с залощенной поверхностью. Встречены отдельные обломки керамики с примесью соломы в тесте, а также фрагменты лощеных тонкостенных сосудов розоватого цвета. Основным признаком, определяющим своеобразие керамического комплекса II ступени развития квемо-шулаверских поселений, считается появление в орнаментации резной техники и елочных геометрических вертикально-волнистых мотивов, нанесенных на плечико, а также насечек по венчику или по верхнему краю сосуда (Кигурадзе Т.В., 1976, с. 158). Следует отметить, что резной елочный и геометрический орнаменты имеют лишь отдельные сосуды в Шулаверисгора (табл. XXXI, 1; XXXVII, 7, 8). Подобного орнамента на керамике Имирисгора (горизонты VII–VI), судя по публикациям, нет. Резной орнамент некоторых черепков из Гадачрилигора (табл. XXXI, 2) несколько отличается от орнаментации шулаверской керамики, однако это очень близкий по характеру орнамент, к тому же украшавший сосуды почти одинаковой формы. Кроме того, края таких сосудов из Шулаверисгора и Гадачрилигора украшены насечками. Налепной орнамент в виде сосцов-шишечек сохраняется не только на керамике памятников II ступени, но и на всех последующих ступенях. Резная орнаментация в дальнейшем исчезает. Она характерна только для керамики поселений II ступени, конкретно — позднейших горизонтов (III–I) Шулаверисгора и Гадачрилигора. Таково одно обстоятельство, которое обращает на себя внимание при изучении энеолитической керамики Центрального Закавказья.

Другое обстоятельство заключается в том, что подобный резной елочный и геометрический орнамент, как и украшение в виде налепных шишечек, встречается на керамике отдельных неолитических памятников Западной Грузии, в частности поселений Одиши и Анасеули II (Кигурадзе Т.В., 1976, с. 157). Как будет показано ниже, резным елочным узором покрыты и некоторые сосуды Гинчинского поселения в Дагестане. Культурно-хронологическое соотношение рассматриваемых памятников Квемо-Картли и отмеченных поселении пока не ясно. Поэтому сейчас нет достаточных оснований, чтобы считать случайным наличие единой или чрезвычайно близкой по мотивам и технике исполнения орнаментации на сосудах памятников Западной Грузии, Квемо-Картлийской долины и Северо-Восточного Кавказа или наоборот. В том и другом случае возникает вопрос о происхождении подобных орнаментальных мотивов в керамике Кавказа. Известно, что резной елочный орнамент — один из характернейших атрибутов стандартной керамики хассунской культуры, а керамика так называемой архаической Хассуны украшена рельефным орнаментом, в том числе в виде конических шишечек и сосцевидных налепов. Поэтому было бы соблазнительно связывать появление соответствующих орнаментальных узоров на древнейшей кавказской керамике с влиянием культуры Хассуны. Однако такое заключение в настоящее время представляется по крайней мере преждевременным, не вытекающим из широкого сравнительного анализа комплексов Ближнего Востока и Кавказа.