Энгельс – теоретик

Как пролетарский революционер, один из идейных руководителей немецкой социал-демократии Энгельс был последовательным противником политики Бисмарка, неоднократно клеймил ее в печати. Однако он сумел избежать односторонности в оценке исторической роли этого крупного политического деятеля. Энгельс не отрицал объективно прогрессивного характера объединения Германии «сверху», осуществленного Бисмарком. В этом отношении прусский министр-президент, позднее германский канцлер, действовал, подчеркивал Энгельс, как своего рода «душеприказчик» революции, осуществив юнкерско-бонапартистскими методами историческую задачу ликвидации унаследованного от средневековья партикуляризма[542]. В то же время Энгельс вскрыл всю юнкерскую ограниченность политики Бисмарка, непоследовательность в проведении им буржуазных преобразований. Он показал, что выполнение прогрессивной задачи сопровождалось контрреволюционными, династическими и агрессивными тенденциями (аннексия Эльзас-Лотарингии и т.д.). В годы имперского канцлерства Бисмарка его прогрессивная миссия оказалась исчерпанной, реакционные поползновения целиком возобладали, что нашло свое выражение в полицейской расправе с рабочим движением (исключительный закон против социалистов 1878 г.), в завоевательной внешней политике, гонке вооружений, колониальной горячке и т.д. «Бисмарк под конец становится реакционером, тупеет», – констатировал Энгельс[543].

Глубокое понимание милитаристско-агрессивной реакционной природы основанной Бисмарком Германской империи позволило Энгельсу сделать исторически весьма точный прогноз относительно неизбежности ее будущего краха. Еще в 1874 г. он предсказывал, что политика господствующих классов опруссаченной Германии должна ввергнуть ее в военный конфликт мирового масштаба, что эта политика в конечном счете приведет к войне, которая может длиться четыре года и доставит Пруссии только «недуги и простреленные кости»[544]. Перспективу подлинного расцвета и благополучия немецкого народа, верил Энгельс, откроет лишь демократическое и социалистическое преобразование Германии.

К истории другой страны – Франции Энгельса постоянно побуждала обращаться «редкостная объективная логика» в ходе всего ее исторического развития, делавшая его своего рода эталоном для понимания истории других стран[545]. Становление феодальных отношений, формирование нации и национального государства, возникновение абсолютной монархии, буржуазная революция, классовая борьба между буржуазией и пролетариатом и другие исторические процессы протекали во Франции в классических, типических формах. Благодаря этому сопоставление с соответствующими периодами истории Франции давало «правильный масштаб», как указывал Энгельс, для уяснения характера исторической эволюции других стран, в том числе и Германии[546].

Выписки Энгельса из записок Цезаря о Галльской войне (сделаны для сравнения обычаев галлов и кельтов Ирландии), его работа «Франкский период», в которой раскрыты многие социальные процессы во Франкском королевстве периода Меровингов и Каролингов, конспект тех разделов книги французского прогрессивного историка А. Мартена, которые относятся к XI – XII векам, свидетельствуют об интересе Энгельса к французской древности и к французскому средневековью[547]. Чрезвычайно важное значение для уяснения исторических процессов во Франции XVI – XVII веков имеют мысли, высказанные Энгельсом в одном из фрагментов «Заметок о Германии». В нем подчеркивается прогрессивная роль абсолютизма в тот период. Общественные слои, заинтересованные в централизации, тяготели к выступившей под знаменем католицизма королевской власти как к «представителю нации»[548]. Религиозная оппозиция католицизму, движение гугенотов (кальвинистов) во Франции, в отличие от других стран, нередко выражала децентрализаторские тенденции феодальных элементов. Поэтому Энгельс считал, что «окончательное подавление протестантизма во Франции не было для нее бедой»[549].

В письмах К. Каутскому от 20 февраля 1889 г., В. Адлеру от 4 декабря 1889 г. и др. корреспондентам Энгельс затронул узловые проблемы истории французской буржуазной революции 1789 – 1794 годов. Он показал роль народных масс, сокрушивших феодальные преграды, которые стояли на пути господства буржуа: «начиная с Бастилии, плебс должен был выполнять за них всю работу»[550]. Энгельс подчеркивал значение международного аспекта французской революции, огромное влияние на ее ход борьбы против интервенции контрреволюционных держав («биение ее пульса» зависело от войны против коалиций[551]). Он раскрыл значение якобинской диктатуры в деле доведения революции до конца, характер борьбы течений внутри якобинского блока и т.д.[552].