Энгельс – теоретик

Но прослеживая в деталях зависимость всех общественных явлений от материальных условий, соотношение базиса и надстройки, экономики и политики, классовой структуры общества и производных областей государства, права, философии, религии, – Энгельс подчеркивает и относительную самостоятельность всех производных явлений. Это относится и к государству, и к праву, и ко всей идеологической надстройке в целом, и к философии, и к религии: «Общество создает себе орган для защиты своих общих интересов от внутренних и внешних нападений. Этот орган есть государственная власть. Едва возникнув, он приобретает самостоятельность по отношению к обществу и тем более успевает в этом, чем более он становится органом одного определенного класса и чем более явно он осуществляет господство этого класса… Раз возникнув, всякая идеология развивается в связи со всей совокупностью существующих представлений, подвергая их дальнейшей переработке… Раз возникнув, религия всегда сохраняет известный запас представлений, унаследованный от прежних времен, так как во всех вообще областях идеологии традиция является великой консервативной силой. Но изменения, происходящие в этом запасе представлений, определяются классовыми, следовательно, экономическими отношениями людей, делающих эти изменения»[404]. Так мысль, развитая в «Анти-Дюринге» применительно к истории социалистических идей, получает здесь обобщенное выражение.

В заключительной части своего очерка Энгельс высказывает мысль об изменении предмета философии, которое включает в себя и замену всякой философии истории – материалистическим пониманием истории[405]. Эту мысль он развивал и вместе с Марксом в «Немецкой идеологии», и в «Диалектике природы», и в «Анти-Дюринге».

Завершающий этап в разработке новых идей наиболее ярко представляют так называемые «письма об историческом материализме» – цикл из пяти писем Энгельса 90-х гг., никак не связанных между собой внешним образом, но тесно связанных единством их теоретического содержания. В известной мере к ним относится и хронологически первое письмо, адресованное П. Эрнсту. Вот эти письма:

1) Паулю Эрнсту, 5 июня 1890 г.

2) Конраду Шмидту, 5 августа 1890 г.

3) Йозефу Блоху, 21 сентября 1890 г.

4) Конраду Шмидту, 27 октября 1890 г.

5) Францу Мерингу, 14 июля 1893 г.

6) В. Боргиусу, 25 января 1894 г.[406].

Как видим, первые четыре письма компактно укладываются в небольшой период: июнь – октябрь 1890 года. Дело в том, что именно к этому времени выявилась тенденция вульгаризировать материалистическое понимание истории, свести его к так называемому «экономическому материализму». В этом плане основная идея писем Энгельса – это мысль об активной роли надстройки, об ее обратном воздействии на базис. В конечном счете она сводится к диалектико-материалистическому пониманию истории. Так что в более широком плане Энгельс выступает против попыток вульгаризаторов превратить марксистскую концепцию в метафизико-материалистическое понимание истории.

Не случайно, что в эти годы Энгельс упорно повторяет тезис: «марксизм не догма, а руководство к действию», – и применительно ко всей теории в целом, и специально имея в виду именно материалистическое понимание истории. В указанных письмах Эрнсту и Шмидту, относящихся как раз к лету 1890 г., он подчеркивает: «Материалистический метод превращается в свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью при историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраивают исторические факты». «Наше понимание истории есть прежде всего руководство к изучению, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства».

А позднее, 11 марта 1895 г. Энгельс пишет Зомбарту (письмо опубликовано в 1961 г.): «Все миропонимание Маркса – это не доктрина, а метод. Оно дает не готовые догмы, а отправные пункты для дальнейшего исследования и метод для этого исследования»[407].

Таким образом, опираясь на диалектику, Энгельс подвергает критике и попытки одностороннего понимания марксистской концепции, и попытки ее догматизировать.

Теория, созданная Марксом и Энгельсом, достигла уже своего полного развития. Новой исторической задачей стало овладение ею и правильное применение ее к самым различным областям теории и практики – уже со стороны последователей основоположников марксизма.

Но далеко не все, считавшие себя марксистами, были способны действительно усвоить и правильно, творчески применять новое мировоззрение. «У материалистического понимания истории имеется теперь множество таких друзей, – писал Энгельс Шмидту, – для которых оно служит предлогом, чтобы не изучать историю… У многих немцев из молодого поколения фразы об историческом материализме[408] (ведь можно все превратить в фразу) служат только для того, чтобы как можно скорее систематизировать и привести в порядок свои собственные, относительно весьма скудные исторические познания… и затем возомнить себя великими»[409].