Энгельс – теоретик

«Итак, – заключает Энгельс свой анализ, – государство существует не извечно… На определенной ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство…»[400].

Анализ возникновения государства (на примерах Афин, Рима и древних германцев), выявление его отличительных черт, более глубокое понимание его классовой природы – вот наиболее значительные достижения Энгельса в области учения о государстве, которые были зафиксированы в его книге.

Следующий значительный шаг вперед в разработке материалистического понимания истории был сделан Энгельсом через два года в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» (1886 г.). Здесь он наиболее полно показал соотношение марксистской философии, в том числе и материалистического понимания истории, с классической немецкой философией как ее теоретическим источником, в особенности – с диалектическим идеализмом Гегеля и метафизическим материализмом Фейербаха. В IV главе Энгельс дал общий очерк материалистического понимания истории. Особое внимание он уделил при этом соотношению сознательности и стихийности, роли личности и масс, случайности и необходимости в историческом процессе, а также относительной самостоятельности надстроечных явлений.

«История развития общества, – подчеркивает Энгельс, – в одном пункте существенно отличается от истории развития природы. В природе… действуют одна на другую лишь слепые, бессознательные силы… Здесь нигде нет сознательной, желаемой цели… Наоборот, в истории общества действуют люди, одаренные сознанием… Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели». Однако «столкновения бесчисленных отдельных стремлений и отдельных действий приводят в области истории к состоянию, совершенно аналогичному тому, которое господствует в лишенной сознания природе… Таким образом, получается, что в общем и целом случайность господствует также и в области исторических явлений. Но где на поверхности происходит игра случая, там сама эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы».

«Каков бы ни был ход истории, – резюмирует Энгельс, – люди делают ее так: каждый преследует свои собственные, сознательно поставленные цели, а общий итог этого множества действующих по различным направлениям стремлений и их разнообразных воздействий на внешний мир – это именно и есть история»[401].

Мысль Энгельса ясна: характер развития природы и характер развития общества отождествлять нельзя, поскольку люди, составляющие общество, действуют сознательно; однако до сих пор то и другое развитие протекало аналогично[402], поскольку общество в целом действовало стихийно. Здесь Энгельс не касается вопроса об изменении соотношения стихийности и сознательности в прежнем и в предстоящем развитии общества, но, как мы знаем, такой вопрос был поставлен им за 10 лет до этого. Через несколько лет он снова вернется к нему: «Природе, – писал Энгельс Ламплу 11 апреля 1893 г., – потребовались миллионы лет для того, чтобы породить существа, одаренные сознанием, а теперь этим сознательным существам требуются тысячелетия, чтобы организовать совместную деятельность сознательно: сознавая не только свои поступки как индивидов, но и свои действия как массы, действуя совместно и добиваясь сообща заранее поставленной общей цели. Теперь мы уже почти достигли такого состояния»[403].

Энгельс очень четко формулирует здесь качественно новый момент в общественном сознании коммунистического общества: сознательный характер действий не только индивидов, но всего общества в целом. Но даже в отношении прошлой истории он отнюдь не отрицает роли сознательной деятельности людей: ее необходимо учитывать при историческом исследовании «особенно отдельных эпох и событий». Он лишь констатирует, что во всей прошлой истории «в большинстве случаев» результаты сознательной деятельности людей были совершенно иными и даже прямо противоположными, чем те цели, к достижению которых люди стремились.

Как последовательный материалист Энгельс ставит вопрос: какие движущие силы скрываются за сознательными стремлениями людей, каковы те исторические причины, те объективные движущие силы, которые принимают форму сознательных побуждений. И он показывает, что подлинной причиной исторической деятельности людей являются их материальные интересы и, в конечном счете, материальные условия жизни общества.