Энгельс – теоретик

Говоря о новом способе ведения войны (с целью защиты, обороны коммунистического общества), возникающем с уничтожением классов, Энгельс предвидит: «По своей массе и стратегической подвижности эти армии будут обладать, следовательно, неслыханно страшной силой. Тактическая подвижность… у таких солдат также будет стоять на гораздо более высокой ступени. По силе, ловкости, интеллигентности они превзойдут всех тех солдат, которых может дать современное общество. Однако, все это сможет быть осуществлено, к сожалению, лишь через много лет[726]; к тому времени подобные массовые войны уже вообще не смогут иметь места, вследствие отсутствия равного противника. В первый же период пролетарской революции для всего этого будут отсутствовать основные предпосылки; тем паче в 1852 году».

Общий результат этой важнейшей части своего исследования Энгельс резюмирует так: «Революция будет воевать современными военными средствами и при помощи современного военного искусства против современных же военных средств и современного военного искусства»[727].

Итак, хотя в первый период пролетарской революции могут быть использованы только уже существующие средства и способ ведения войны, но в конечном счете эмансипация пролетариата создаст свой особый способ ведения войны и армии коммунистического общества будут обладать неслыханно страшной силой. Эти армии, разумеется, будут существовать лишь постольку, поскольку еще будут оставаться некоммунистические страны, и они будут использованы не для захватнических, а только для оборонительных войн.

О силе и превосходстве армий коммунистического общества Энгельс говорил уже в 1845 г. в своих «Эльберфельдских речах»:

«В коммунистическом обществе никто не станет и думать о постоянном войске. Да и зачем? Для охраны внутреннего спокойствия страны? Но мы уже видели, что никому и в голову не придет нарушать это внутреннее спокойствие… Для захватнической войны? Но как может коммунистическое общество дойти до того, чтобы предпринять захватническую войну… Для оборонительной войны? Для этого оно не нуждается в постоянной армии, так как легко будет научить каждого годного для войны члена общества, наряду с его другими занятиями, владеть оружием настолько, насколько это необходимо для защиты страны, а не для парадов. И примите при этом во внимание, что член такого общества в случае войны, которая, конечно, может вестись только против антикоммунистических наций, должен защищать действительное отечество, действительный очаг, что он, следовательно, будет бороться с воодушевлением, со стойкостью, с храбростью, перед которыми должна разлететься, как солома, механическая выучка современной армии. Вспомните, какие чудеса совершал энтузиазм революционных армий с 1792 по 1799 г. – армий, которые боролись ведь только за иллюзию, за мнимое отечество, и вы поймете, какова должна быть сила армии, борющейся не за иллюзию, а за нечто реальное и осязаемое»[728].

Насколько изменились с тех пор взгляды Энгельса! Тогда, в начале 1845 г., преимущества армий коммунистического общества сводились к чисто моральному фактору: воодушевление, стойкость, храбрость. В данном пункте Энгельс по существу еще не выходил за пределы представлений предшественников научного коммунизма. Теперь, шесть лет спустя, в 1851 г., преимущества коммунистических армий выражаются в целом комплексе особенностей, которые можно свести к трем главным:

1) более быстрое развитие производительных сил, материального производства, поскольку устранены тормозившие их развитие оковы частной собственности; отсюда – экономическое превосходство коммунистического общества;

2) отсутствует классовая борьба внутри общества, осуществлено подлинное единство общества, поскольку устранены классовые антагонизмы и сами классовые различия; отсюда – социальное превосходство;

3) изменились сами люди; отсюда – их физическое, интеллектуальное и моральное превосходство.

Этот новый взгляд стал возможен только на основе материалистического понимания истории и в результате самостоятельного исследования военной истории.

Следует подчеркнуть одно важное обстоятельство, без учета которого нельзя правильно понять подлинный смысл рассуждений Энгельса в рукописи 1851 года. Ведь предпосылкой всех его конкретных прогнозов является предположение, что при существующих в данное время условиях, в 1852 г. во Франции происходит пролетарская революция. Этот «факт» заранее задан в его исследовании, и только исходя из него он развивает все конкретные следствия.