Энгельс – теоретик

Однако, помимо совершенно конкретных прогнозов относительно предположенной ситуации, в рассуждениях Энгельса есть и некоторые общие элементы, которые не зависят от его исходной предпосылки. Так, он показывает, что с развитием материального производства изменяются средства и способы ведения войны, возрастает массовость и подвижность армий. Пролетарская революция, устраняя препятствия на пути развития производительных сил, классовые антагонизмы, изменяя самих людей, создает – при прочих равных условиях – значительно большие возможности и для развития военного дела. Однако развитие средств и способов ведения войны происходило всегда и – пусть в иной форме и иными темпами – будет происходить и впредь, даже если пролетарская революция еще не начнется. Такой вывод определенно вытекает, его вполне можно сделать из того, что говорит Энгельс в своей работе.

Таким образом, у нас нет оснований сомневаться в правильности его прогноза, и, наоборот, есть все основания удивляться, насколько далеко вперед видел его автор.

В начале 1868 г. Энгельс подвел своего рода итог разработке одной важной военной темы, имеющей отношение к будущему. Это вопрос о судьбе армии в будущем обществе, о замене постоянной армии всеобщим вооружением народа, милиционной системой. Разумеется, при условии, что наряду с коммунистическими странами будут существовать еще и некоммунистические страны. Уже предшественники Маркса и Энгельса выдвигали требование упразднить постоянную армию, заменить ее всеобщим вооружением народа. Основоположники научного коммунизма присоединились к этому требованию. В начале 1845 г. в «Эльберфельдских речах» Энгельс говорил, что в коммунистическом обществе не будет постоянной армии. В начале 1848 г. в «Требования Коммунистической партии в Германии» Маркс и Энгельс включили пункт о всеобщем вооружении народа. Кроме того, в «Принципах», «Манифесте» и «Требованиях» фигурировала идея об организации промышленных армий[729]. Однако специальное изучение военного дела в 50-х и 60-х годах и, в частности, изучение опыта волонтерского движения в Англии и Гражданской войны в США привело Энгельса к существенно новым выводам. Быть может, с наибольшей резкостью его новая точка зрения была выражена в письме к Марксу 16 января 1868 г.: «Любая рациональная военная организация не может не представлять собой нечто среднее между прусской и швейцарской системой [т.е. между постоянной армией и милиционной системой], – но что именно? Это зависит в каждом отдельном случае от обстоятельств. Только коммунистически устроенное и воспитанное общество может очень близко подойти к милиционной системе, но и то полностью не достигнет ее»[730].

Здесь важно: 1) что Энгельс, как и прежде, предвидит период сосуществования; 2) что он приходит к выводу о невозможности осуществить чисто милиционную систему организации армии, и даже в коммунистически устроенном и коммунистически воспитанном обществе можно будет только близко подойти к ней, но нельзя будет полностью осуществить ее; 3) что Энгельс конкретно указывает на неизбежное в будущем сочетание постоянной армии и милиционной системы. Таким образом, Энгельс пересматривает и конкретизирует прежние представления.

В 1851 г. в представлениях Энгельса о будущем появляется еще одна новая тема: мысль о необходимости использовать, после прихода пролетариата к власти, буржуазных специалистов.

В рукописи «Возможности и перспективы войны…» Энгельс, между прочим, приходит к выводу, что при формировании массовых революционных армий неизбежно придется использовать прежних военных специалистов, наличные офицерские кадры: «Необходимо будет привлечь на свою сторону возможно большее количество офицеров. Последнее весьма важно при невозможности создать как по волшебству новых офицеров в двухмесячный срок»[731].

Через три месяца, около 20 июля 1851 г., развивая аналогичную мысль, Энгельс пишет Марксу: «Хорошо бы рекомендовать вести повсюду пропаганду среди конторских служащих. На случай, если бы пришлось организовать управление, без подобного рода людей не обойтись. Они привыкли к усидчивой работе и к толковому ведению книг. Коммерция – единственная практическая школа для хороших канцеляристов. Наши юристы и т.п. для этого не годятся. Конторщики для ведения книг и отчетности, талантливые образованные люди для составления депеш, писем, документов – вот что нам надо. С шестью конторщиками я берусь организовать любую отрасль управления в тысячу раз проще, толковее и практичнее, чем с шестьюдесятью высокопоставленными чиновниками и камералистами… Ввиду того, что обстоятельства все более и более вынуждают нас готовиться к такой возможности, дело это не лишено значения…»[732].