Enigma (СИ)

– Я эгоист, Макколэй. Мы с твоей мамой так долго хотели ребенка… И, наконец, появился ты. И ты был… я хотел, чтобы ты… продолжил все, над чем я так долго трудился. Эгоистично, но мне был нужен наследник. Нужен и сейчас, – пока он говорил, я смотрел в одну точку, и, кажется, даже не дышал. – Ты о чем-то задумался, Мак?

– Я думаю… очень жаль, что я никогда не узнаю того, кто будет кататься со мной на одной волне, – усмехаюсь я, и выпускаю головоломку из дрожащих рук.

И до того дня, я был уверен в том, что мой эмоциональный диапазон устроен именно так. И если раньше я с маниакальной точностью предугадывал все действия человека, стоящего передо мной, то с Энигмой произошел сбой…

Поле, которое я видел вокруг нее, было слабым, медленным, вялотекущим. А потом вспыхнуло, словно извержение спящего вулкана. Мгновенно. Я не хочу вдаваться в подробности квантового слоя этого мира, и описывать все, что я вижу и чувствую, когда человек вдруг меняет свои решения, лишь скажу об изменениях, которые ощутил в себе. Всей кожей.

Я не думал, что способен испытывать столь животные чувства.

А именно они… такие простые, приземленные, человеческие чувства и эмоции всегда были предметом моего изучения. И теперь, когда я на собственной шкуре испытал многие из них, я окончательно убедился в том, что все делаю правильно на пути к своей Цели.

Сразу после того, как я вколол объекту небольшую дозу миорелаксантов, симптомы, о которых писал ранее в своем дневнике, исчезли. Припоминаю, что даже после приема таблеток, я не был таким собранным и сосредоточенным. Остался только холодный разум, и бесконечные мысли, приходящие из ниоткуда решения поставленных задач. Я был готов жить в лаборатории, забыв о клубе, бизнесе, встречах, своих девочках, и прочей незначительной ерунде.

Все потеряло смысл, как только я закрыл Энигму в операционной капсуле и приступил к обработке данных, которые насобирал датчик. Время за работой всегда летит незаметно, и я вновь превратился в машину, живущую по четко составленному расписанию: утренняя йога, медитации, дневные бизнес-встречи, быстрое шоу, и короткие ночи в лаборатории, без перерыва на сон, кофе и еду.

Вспышка, так называемой «страсти», фактически стерлась из памяти, мой мозг просто по привычке отсек всю ненужную и лишнюю информацию, мешающую поставленной цели, и мне ничего не стоило с хладнокровным интересом разглядывать обнаженный объект, не ощущая при этом ни малейшего желания к нему прикоснуться.

Да, объект.

И большего, она не заслуживает.

Моя система дала сбой лишь однажды, в два часа ночи и пятьдесят четыре минуты. Длительность сбоя составила около семи секунд, что я и запротоколировал позже в своем дневнике.

Когда я перечитал это чуть позже, я не узнал собственные слова. Трудно представить, что я мог написать подобное в здравом уме.

25 марта. Лаборатория. Работа по конвертации кода продолжается

Энигма едва слышно простонала во сне, ее губы слегка приоткрылись, веки задрожали. Внутри что-то болезненно екнуло, и мне стало жаль девушку, потому что я понял: она недостаточно сильно погрузилась в сон, и теперь, находится где-то между лимбом и реальностью, что может быть весьма мучительно для нее.

Я не собирался доставать ее из капсулы еще несколько месяцев – в конце концов, процесс долгий и трудоемкий. Работа над моей целью требует ювелирной работы, и никакой спешки.

Но…

Она лежала за этим стеклом, такая красивая. Настоящая. Живая. Не такая, как объект «Сакура». Красные и голубые следы от моих рук украшали ее кожу, и я невольно, вновь, ощутил какую-то связь с этой девушкой, которая никогда, никогда не была и не будет, такой, как я.

Но почему-то она не является и такой, как все остальные.

Особенная.

Почему?

Наверное, только отец знал ответ на этот вопрос.